Крестраж # 1

— В нашей школе в чем только разбираться не начнёшь, мэм, — выделив «нашей», с неприкрытым сарказмом ответил я. — Когда тебя каждый год пытаются убить — это очень мотивирует, знаете ли.

— Мистер Поттер! — напряжённо и немного виновато воскликнула МакГонагалл. — Мы разберёмся во всех этих происшествиях. А вот вам, мисс Грейнджер, — она повернулась к Гермионе, которая уже подхватила кота на руки, — придётся удалить из школы вашего питомца, он слишком опасен!

— Он не опасен! — расстроенно воскликнула Гермиона, гладя и почёсывая за ушами млеющего Живоглота.

— Мрррурруум, — мурлыкал здоровенный рыжий кот и в восторге тёрся о руки своей хозяйки.

В его мурчании мне отчётливо слышалось: «Конечно, я не опасен, Хозяйка, а трупы спрячу так, что никто не найдёт.»

— При всём моём уважении, профессор МакГонагалл, мэм, но почему к моей подруге применяются такие двойные стандарты? — закипая, спросил я.

— Поясните вашу мысль, мистер Поттер. — нахмурившись произнесла Спраут.

— Существу четвёртого класса опасности разрешено находиться в школе и даже преподавать! А у Гермионы всего лишь фамильяр, который совершенно легален и не противоречит уставу Хогвартса ни одной буквой. Можно даже мантикору себе завести как питомца, и это будет законно! — возмутился я.

МакГонагалл и Спраут синхронно переглянулись, нечитаемо обменялись взглядами и напряглись.

— Мантикора — боевая химера, а не питомец! — пояснила Спраут.

— Значит, виверну или дракона, — парировал я.

— А вы амбициозны, мистер Поттер, такое только Мерлин смог провернуть, — усмехнулась глава барсуков.

— Нужно же к чему–то стремиться и расти над собой, мэм, — нагло заявил я.

— В пригласительном письме Хогвартса написано, что можно иметь в качестве фамильяра, — продолжила апеллировать к законности, Спраут.

— Можно, но не надлежит! Прямого запрета нет, мэм! — упорствовал я.

— Так, хватит! Мне нужно всё обдумать, — рассерженно потирая виски, воскликнула МакГонагалл. — Мистер Поттер, мисс Грейнджер, можете идти, но проследите за своим… котом.

Уже на выходе в дверях, я услышал задумчивый голос Спраут:

— У тебя очень интересные ученики, Минерва… — и затем, — Может, всё же заварим чай, как и собирались?

* * *

Ловко они разговор перевели, чтобы не затрагивать скользкую тему с оборотнем–преподавателем. А всё же, кто такая Спраут? Не очень похожа она на герболога. Вон как лихо дала полный расклад по ситуации и раскрыла суть происшествия. Ведь со стороны я выглядел очень даже подозрительно посреди того зрелища, что увидели преподаватели в коридоре. Непонятная она. То ли следователь напополам с криминалистом, то ли ещё кто. Не удивлюсь, если она была ликвидатором. Внешность вполне подходящая — мирная и неопасная до той поры, пока ты, проходя мимо, не почувствуешь в своей печени ржавую заточку. Это я к тому, что веет от неё чем–то этаким… неопределённым.

— Ну что ты на него смотришь? Дырку сейчас на своём Живоглоте проглядишь, — буркнул я.

Гермиона вертела покорно висящего кота на вытянутых руках и рассматривала его со всех сторон. Чего она там искала у него? Рога с копытами? Хвост вон, в наличии, а большего ему не положено. Она приблизила его морду к своему лицу и стала пристально вглядываться в глаза, а Живоглот, воспользовавшись случаем, смачно лизнул её в нос.

— А это всё правда, что говорила, профессор Спраут? — спросила она после того, как забавно сморщилась и вернула кота на руки.

— Гермиона, — вздохнул я. — Говорил же уже, и рассказывал, кто такой этот твой питомец. С чего ты вообще взяла, что я шутил? Но он действительно для тебя очень полезен, особенно сейчас, как выяснилось.

Я почесал за ухом кота сидящего на руках у Гермионы. Ну хоть теперь шипеть и с подозрением зыркать на меня перестал. Ничуть не сомневаюсь, что он устроит «весёлую» жизнь обидчикам своей хозяйки. За сглазы, скорее всего, гадости будет делать… постоянно, а за проклятия — даже не могу предположить, но то, что попытается радикально решить вопрос, в этом я уверен. Жутко мстительная тварюшка.

— Ты уж береги её, хвостатый, — сказал я и напоследок был одарен презрительным взглядом жёлтых глаз.

То, что мои прогнозы станут сбываться уже на следующее утро, я не предполагал. Думал, зверюге Гермионы пауза понадобится — на подумать или там на составление злодейских планов. Нифига подобного! Действовать, судя по всему, он начал уже ночью, пока все спали. Первой пострадавшей стала Джинни Уизли, и не знаю, как так это было проделано, но когда рыжая навернулась с верхней ступеньки лестницы прохода на женскую половину и чуть не свернула себе шею, Живоглот сидел рядом с Гермионой и с интересом наблюдал за поднявшейся суетой. Итог — сломанные пальцы, синяки, ушибы, сотрясение невеликих мозгов и больничное крыло. Вторая — и не сказать, чтобы сильно пострадала. За завтраком от второкурсницы Ромильды Вейн внезапно стало натурально смердеть дикой смесью из мочи, тухлой рыбы и блевотины. Итог — испорченный аппетит, проблевавшиеся младшекурсники, имеющие несчастье сидеть рядом с Вейн и подозрения на очередную шутку близнецов Уизли.