Кресты у дороги

Фонарик засветился ярче, предупреждая о скорой разрядке. Мертвецы рассредоточились по всей ширине дороге и за её пределами. Музей восковых фигур на открытом воздухе. «Экспонаты» – один краше другого. Открытые переломы, свёрнутые шеи. Безглазый через беззубого. Есть обугленные. Кое-кто и на ногах не стоял. У одних их попросту не было. Других же выворотило так, что девочку из «Звонка», мастодонта ночных кошмаров, вышибло из памяти.

Тополя и берёзы теснились с надгробными крестами по правую и левую руку. Сойти к ним – воистину смертельный номер. Там, как на трибунах – не протолкнуться. Тупик. Загодя в темноте западню смог предчувствовать лишь ясновидящий. Слишком неопытный, чтобы верно трактовать ощущения. Чтобы предупредить.

Ярик кинул взгляд на Игната. Взрослый не подкачал. Не ужас им руководил. Ужас вторичен. В первую очередь – злое возмущение. Как если бы тирану-самодуру, властителю всего и вся остальной мир дурости ради казал бы кукиш. В худую минуту мальчик окончательно запутался, кто в итоге настоящее чудовище – нечисть или человек? По крайней мере, один конкретный. Согласно старому поверью, пьяница Джек обхитрил дьявола и сбежал от него. Этот, попади он в преисподнюю, положит начало дружбе крепким рукопожатием.

Игнат раздумывал недолго. Чуть опустил голову. Чиркнуло лезвие складного ножа.

– Так… Пошли.

Трусишку Аксинью, по традиции, направлял. Она, зажмурившись, выдавала всё, что выучила из молитвенника. Мужалась. Просила ангелов за братика, бабушку и дедушку. Одного грозного взгляда Игната хватило, чтобы Ярик держался поближе и не импровизировал. Несомненно, не стоит мешаться вооружённому со стороны рабочей руки. Но тогда ему не дотянуться, если нападут. Не успеть среагировать.

Игнат сожалел, что детей двое, а он – один. Скорее они прикрывали его. Да и в фильмах холодное оружие неэффективно против призраков. Разумеется, если опустить, что призраков не существует. Самого разыскиваемого преступника Поволжья не смущают запреты и глупые мистические условности. Истинное чудо произошло с ним лишь однажды. Когда преломилась Вселенная. Когда вынул голову из петли и сам с табуретки слез. Сам с табуретки слез! А местный Апокалипсис – не более чем занимательное событие. После того, что Иванка сделала с душой Игната – не более.

Истина где-то рядом. Посередине. Сказки сестры и брата переплелись и обратились в быль. И проклятие, и, в своём роде, оберег. Жертвы странных ДТП, отныне и вовек бледные тени самих себя, однако не утратили подобия логики. Рассудок вытеснял коллективный разум, определённый одной на всех участью. Их забрали. Оборвали жизнь. Какие могут быть обиды? По эту сторону-то всё ясно. Сами увлеклись. Прикипели к ненавязчивой идее единства. Всё равно все там будут. Сплочённые, несвободные. Могущественные! Дар ясновидящего проигрывал их обретённой способности отныне видеть мир живых абсолютно и подробно. Подноготную всякого смертного, встречающегося на пути. Стой и смотри. Минимум обременений за бесценные блага.

Два креста лишали покоя. Зато счастливые обладатели кенотафа имели возможность оставлять кладбище, чтобы посещать своё памятное место. Какая-никакая смена обстановки. Пред мотоциклистом, что поленился надеть шлем десять лет назад, сегодня предстала удивительная картина. Маньяк и заблудившиеся дети. Крест держал на невидимой привязи. Слишком далеко. Только дорога и грузовик издалека. Влекомый своей природой, призрак выбрал, кому показаться. Напугал водителя, направив по нужной траектории. Погибли двое из трёх. Не те. Старик и спрятанная в багажнике девушка. Чужак даже не поранился.

Мёртвый вернулся к своим. Поведал о случившемся, не произнеся ни слова. Попытать удачу вызвалась местная красавица. Типаж Игната. Не отвадить, так задержать. Женщина очутилась у своего креста в том самом виде, в каком её выкинуло из любимого Шевроле. Опасная ситуация разрешилась и без постороннего участия, казалось бы. Но этот храбрый мальчик не представляет, что творится в голове лжеца. Скольких и как он обманул. Вечный победитель. Один единственный раз, год назад, ему нанесли урон, за что немедленно поплатилась и дворняжка, и хозяйка. Шрамы и неприязнь к собакам – вот и всё, чем отделался душегуб.

Ладно, легковерная Аксинья – рассудительный Яромир также повёлся на мнимый авторитет. Измученный, нашёл заступника в обидчике. Родителя, которого у него никогда не было. Игнат такого эффекта не добивался. Возымел незаслуженно. Ненароком извёл даже покойников.

Смельчак пёр ледоколом. Заприметив недавний труп, какие оставляет сам, успел расстроиться, что сошёл с ума. Но сейчас никого похожего не встретил. Все взгляды, жуткие сами по себе, адресовались ему одному, не предвещая ничего хорошего. Убийца взял нож поудобнее.