Кричи, детка, кричи

Подкрадываюсь к двери, за которой прячется кто-то или что-то, и осторожно выхожу в коридор. Стараюсь двигаться тихо, проходя мимо первой двери без проблем. Но как только подхожу ко второй, за спиной раздается скрип.

Черт.

Сердце замирает, а затем начинает биться так, словно готово пробить грудную клетку. Медленно поворачиваюсь, готовясь встретиться лицом к лицу с преследователем. Но никого нет.

Затаив дыхание, оборачиваюсь снова — и вижу его. Фигура в белой маске с черными отверстиями вместо глаз и черной, кричащей пастью, словно из картины Эдварда Мунка, смотрит на меня, стоя в десяти футах.

— Ты серьезно? Думаешь, меня этим испугаешь? — пытаюсь звучать дерзко, хотя голос предательски дрожит.

Он медленно наклоняет голову — классический прием серийного убийцы, от которого у меня сердце начинает колотиться еще сильнее, а внизу живота разливается тепло.

Внезапно он бросается ко мне. На адреналине я рванула по коридору. Но едва успеваю приблизиться к первой двери, как она резко открывается, и передо мной появляется еще один мужчина в жуткой маске. Страх пронзает меня до самых костей, но я не успеваю осознать, что их двое, и продолжаю бежать к концу коридора, но…

Через секунду меня хватают за руку, резко тянут назад. Я чувствую его возбуждение, прижимающееся к моей спине, пока он держит меня в захвате — одна рука обхватывает мою грудь, другая зажимает рот. Головокружительный аромат кожи и дыма переполняет меня. Мое тело предает меня, отвечая на этот запах и близость его тепла, хотя разум отчаянно кричит о побеге.

3

— Помнишь стоп-слово? — его голос низкий и темный, как обещание греха. Это Уэс, точно Уэс. Я пытаюсь кивнуть, но он держит меня так крепко, что еле получается. — Умница.

А если это не он? Я впервые слышу его голос и представляю, как он будет шептать мне всякие грязные слова после месяцев виртуального флирта. Он намного выше и шире, чем я думала и мог бы убить меня, даже не напрягаясь. От этой мысли мои бедра сжимаются. Я не должна так возбуждаться, но, видимо, страх действительно меня заводит.

Мне хочется обернуться, но мысли превращаются в кашу, как только он ослабляет хватку, его рука в перчатке скользит с моих губ вниз, между ног. Слабый стон вырывается из меня, когда кожа касается тонкого кружева трусиков.

— Тсс… — шепчет он, и по моему телу пробегает рой мурашек. — Не кричи, моя мертвая девочка. Будь хорошей жертвой для меня.

Он отодвигает ткань в сторону, и мои ноги подгибаются, когда его палец скользит вдоль влажной полоски.

— Блять, детка. Ты вся мокрая.

Я глотаю воздух, закатывая глаза. Его пальцы такие умелые, что я почти забываю о том, что нас кто-то видел.

— Кто это был? — выдыхаю я, еле находя в себе силы говорить.

— Кто? Здесь только мы, детка.

Детка.

Он говорит так уверенно, что я почти ему верю. Но ведь это просто встреча после месяцев флирта ради одной ночи. Если он правда думает, что здесь только мы, то либо у меня галлюцинации, либо за нами кто-то наблюдает.

— Нет, там был кто-то еще… — мои слова обрываются, когда он резко погружает два пальца в меня. Я ахаю, дыхание перехватывает. — О, черт…

Я прижимаюсь бедрами к его твердому члену, и вся сжимаюсь вокруг его пальцев, которые растягивают меня изнутри.

— Нетерпеливая маленькая шлюшка, не так ли? — он мурлычет. — Тебя возбуждает то, как сильно я тебя хочу?

Ощущение его возбуждения, вдавливающегося в мою спину, заставляет меня терять голову, едва не доводя до безумия. Его слова разрушают остатки моей воли, и я чувствую, как теряю контроль над собой. Стыдно признаться, но я уже на грани того, чтобы кончить.

Будто прочитав мои мысли, он резко вынимает пальцы, оставляя меня в замешательстве и проводит рукой перед моим лицом. Блестящие нити расходятся между его пальцами, когда он раздвигает их. А потом, без предупреждения, он засовывает их мне в рот. Я обхватываю его толстые пальцы губами, обволакивая их языком, ощущая смесь своих соков и мягкой кожи.

Он хмыкает, проталкивая их глубже в мое горло.

— Хорошая девочка. Может, покажешь, на что еще способен твой прелестный ротик?

Он вырывает у меня подсвечник из рук.

— Или, может быть, ты хочешь, чтобы я трахнул тебя этим?

Ответить я не могу, ведь мой рот занят пальцами, слюной и собственным возбуждением. Я все еще не отошла от его пальцев внутри меня и полного оцепенения от другого мужчины в маске. Но в основном потому, что он прав, я отчаянно хочу быть наполненной, и мысль о том, что он трахает меня старинным подсвечником, заставляет мою киску болеть от потребности.

Ослабив хватку, он убирает пальцы и ведет меня в другую спальню — поменьше, но ярко освещенную множеством свечей.

— На колени, малышка, — указывает он на темно-зеленый пуфик у окна. — Вон туда.

Я стою на коленях, опираясь на подоконник и вглядываюсь в темноту за окном. Все кажется нереально спокойным, словно перед внезапным ужасом в фильме. Единственный звук — приглушенный гул баса, отдающийся вибрацией в пол. Когда поднимаю взгляд, в отражении я вижу маску Уэса, властную и таинственную.