Кричи для меня

- Можете браться за это дело, - ответил Коркрейн. – Мы же по мере сил будем оказывать вам помощь. – Его челюсти напряглись. – У нас в Аркадии убийства не происходили уже лет десять. За время моей службы не было ни одного. И мы хотим, чтобы тот, кто это сделал, на очень долгий срок оказался за решеткой.

- Мы тоже этого хотим. – Дэниел повернулся к Эду. – Можешь уже что-нибудь сказать?

- Убили ее где-то в другом месте. Преступник просто оставил ее здесь, завернув в коричневое одеяло.

- Как в саван, - пробормотал Дэниел, и Эд кивнул.

- Да. Одеяло из смешанных шерстяных волокон, выглядит новым. Лицо сильно избито, возле рта кровоподтеки. Вскрытие покажет больше. В канаве и вокруг нее следов борьбы нет. На склоне никаких отпечатков ног.

Дэниел наморщил лоб и заглянул в канаву. Это канава водоотведения, через несколько метров вода из нее стекала в водосточную трубу. Боковые стены канавы гладкие.

- Он, должно быть, прошел по воде до канала и там снова очутился на дороге. – Он на мгновение задумался. – А эта велосипедная гонка. Она широко анонсировалась?

Коркрейн кивнул:

- Это мероприятие благотворительное, оно имеет большую важность для наших молодежных организаций. Афиши были развешаны в радиусе пятидесяти миль. Впрочем, эта гонка вот уже более десяти лет проводится всегда в последнее воскресенье января. Много велосипедистов приезжает с севера, им нравится более теплая погода. Это довольно масштабное мероприятие.

- Значит, он хотел, чтобы ее нашли, - констатировал Дэниел.

- Дэниел. – Оба судмедэксперта появились у заграждений. Один из них направился к машине, другой остановился рядом с Эдом. – Рад, что ты снова с нами.

- Я тоже рад, что снова с вами, Малкольм. Что скажешь?

Малкольм Цукерман протянул:

- Что будет довольно весело вытаскивать труп из канавы. Склон крутой и скользкий. Трей пытается соорудить что-то наподобие подъемного крана.

- Малкольм, - преувеличенно терпеливым голосом произнес Дэниел. Малкольм вечно жаловался то на спину, то на погоду, то еще на что-нибудь. – Что тебе известно о жертве?

- Женщина, белая, лет двадцати пяти. Мертва уже пару дней. Причина смерти, вероятно, удушение. Гематомы на ягодицах и внутренних сторонах бедер указывают на сексуальное насилие. Лицо разбито тупым предметом. Чем конкретно, я пока не знаю, но удары сильно повредили кости. Нос, скулы и челюсть сплошные переломы. – Лоб Малкольма покрылся морщинами. – Однако эти травмы могут быть посмертными.

Дэниел приподнял одну бровь:

- Значит, она должна быть найдена, но не опознана.

- Я тоже так думаю. Держу пари, ее пальчиков нет в базе данных. Около рта виден отпечаток. Возможно, это палец преступника.

- Он зажимал ей рукой рот, пока она не задохнулась, - пробормотал Коркрейн, сжимая кулаки. – А потом разбил ей лицо до неузнаваемости. Вот свинья.

- Выглядит именно так. – В голосе Малкольма звучало сострадание, а глаза смотрели устало. Дэниел очень хорошо понимал, почему. Слишком много трупов, слишком много убийц. – Как только доктор Берг проведет вскрытие, мы будем знать больше. Я тебе еще нужен, Дэнни?

- Нет. Позвони, когда назначат вскрытие. Хочу поприсутствовать.

Малкольм пожал плечами:

- Пожалуйста. Доктор Берг, вероятно, начнет после УВК.

Когда Малкольм направился к своему автомобилю, Коркрейн поинтересовался:

- А что такое УВК?

- Утренняя встреча с коллегами, - пояснил Дэниел. – Это значит, что Берг начнет вскрытие с половины десятого до десяти. Если желаете присутствовать…

Коркрейн сглотнул:

- Спасибо. Если смогу, то приеду.

Лицо Коркрейна позеленело, но Дэниел не винил его. На вскрытии присутствовать тяжело. От звука распиливаемых костей у Дэниела до сих пор сводило желудок.

- Хорошо. Эд, еще что-нибудь?

- Мы сняли место преступления и стены канавы на фото и видео, - пояснил Эд. – Занялись сначала той стороной канавы, чтобы Малкольм не уничтожил следы, когда будет ее вытаскивать. Потом установим прожектор и посмотрим на другую сторону. – Он дал команду своим людям вновь отправляться за ленту ограждения, и собрался было сам последовать за ними, но потом повернулся к Дэниелу. Чуть поколебавшись, он подошел к нему и тихо произнес, - мне очень жаль твоих родителей, Дэниел. Я знаю, что эти слова тебе не помогут, но я хочу, чтобы ты знал.

Удивленный Дэниел опустил взгляд. Эд жалел погибших Артура и Кэрол Вартанян, но Дэниел сомневался, что чувствует то же самое. Порой он задавался вопросом, не сами ли родители повинны в своей ужасной смерти. Поведение Саймона повергло их в шок, но они ему слишком многое прощали.

К другим жертвам Саймона Дэниел испытывал неподдельную жалость. Но… Артур и Кэрол – его родители. До сих пор перед его глазами вставала картина морга в Филадельфии, и мать с отцом, убитые рукой своего собственного сына. Воспоминания об этом ужасном зрелище перемешивались с другими образами, и не важно, спал он или бодрствовал. Так много убитых. Столько загубленных жизней. Камень, брошенный в воду.

Дэниел откашлялся:

- Я видел тебя на похоронах, Эд. Это для меня много значит.