Кричи громче

С горьковатым волнением смеюсь над тем, как Яр всю нашу жизнь, несмотря на мою принадлежность к другой семье, упорно себе меня присваивает. Я его тоже. И это навсегда.

Нас не разделить.

Протяжный одобрительный звуковой сигнал, множественные щелчки замков, шипящее вытеснения сжатого воздуха. Без освещения понимаем, что дверь открылась.

Вздрагиваем и будто по команде усиливаем объятия. Сладки и мучительны наши последние мгновения вместе.

Секунда, две, три, четыре, пять…

– Иди… – хриплю. – Иди, Ярик. Иди!

Скольких сил стоит не закричать, когда Ярик отрывается и, гулко шагая к двери, покидает бункер.

Системные звуки рубят слух в обратном порядке, и я остаюсь в этом ужасном месте совершенно одна.

Пячусь назад, пока спиной стену не ощущаю. Впиваясь ногтями в ладони, упираюсь в холодную поверхность затылком и распахиваю рот в немом крике.

Я буду молчать.

Без Ярика не закричу. Не хочу, чтобы он волновался.

Кроме того, не желаю, чтобы этот урод радовался!

Думаю о папе с мамой. Скоро я их увижу. Очень скоро… Ярик справится. Это конец. Все закончится сегодня. Осталось совсем чуть-чуть потерпеть.

– Куда собралась, кукуруза? – нагоняет меня папин оклик.

Пошатнувшись на высоченных шпильках, в полумраке едва не теряю равновесие. С приглушенным писком хватаюсь ладонями за дверной проем.

– Черт…

– Попалась! Она попалась!

Еще до того, как оборачиваюсь, слышу мамин и папин сдвоенный смех. Они всегда как-то так сплетаются и звучат идеальной комбинацией, словно до этого специально репетировали.

– А вы почему так поздно не спите? – осмеливаюсь возмутиться.

– Не спится, цветочек, – не прекращая улыбаться, мама пожимает плечами и разводит руками.

– Хм… Раз ты тут, мам, спрошу… – усиленно соображаю, в какую сторону увести диалог. – Случайно не видела мою розовую блузку?

– Какую из? – уточняет, насмешливо приподнимая брови.

– Розовую с бантом!

Покачивая головой, безмятежно смеется.

– Ты отдала ее в химчистку, – напоминает, прекрасно зная, что я и сама об этом не забывала.

Прокол за проколом.

– Блузку отыскали, теперь по делу, – суммирует папа. – С каких пор втихаря из дома слинять пытаешься?

– Первый раз! Правда!

– Куда?

– Меня Ярик ждет, – абсолютно искренне корчу пристыженную мину. – Ничего такого… Мы к морю собирались, прогуляться, – складывая перед собой ладони, жалобно вздыхаю.

– На таких каблуках? Хм, – мама пытается сдержаться и все же снова хихикает.

Я очень люблю, когда она смеется. Но сейчас эта женщина совершенно неуместно поддергивает меня. Вот возьму и обижусь! Но ни за что не признаюсь, что в последнее время желание выглядеть перед Яром красивой доводит меня до дурости.

Щеки обдает жаром, однако я стойко держу лицо.