Крик болотной птицы

Речь, произнесенная Стариковым, была стандартная — таких речей в том или ином виде курсанты наслушались немало. Но вместе с тем в этой речи присутствовал и другой смысл. Для большей части курсантов этот самый смысл был вполне очевидным. Они знали или, по крайней мере, догадывались, о чем на самом деле ведется речь. Очень скоро они окажутся за пределами лагеря, да еще и с оружием в руках. А это свобода, это возможность вновь вступить в сражение с врагом. Другая же часть курсантов ни о чем не догадывалась — она ничего не знала о Старикове и принимала его за обычного инструктора, вступившего в сотрудничество с фашистами. И что на самом деле думала сейчас эта часть, никому не было известно. Кроме, конечно, самих курсантов.

Полковник Вайскопф, судя по всему, остался вполне довольным речью Старикова. Он отдал какие-то распоряжения майору Литке, повернулся и ушел. Литке же — остался. Формирование отряда и его снаряжение проходило под его присмотром. Стариков этого ожидал и потому старался не обращать на Литке внимания. Литке также не вмешивался в действия Старикова, он просто стоял и наблюдал.

* * *

Лысухин стоял поодаль и также слышал речь Старикова. Уж кто-кто, а он прекрасно понимал ее истинную суть. Оставалось лишь задать Старикову один-единственный вопрос… И им удалось перекинуться несколькими словами. Конечно, это было рискованно, но другого выхода не оставалось.

— Ты тоже с ними? — шепнул Лысухин Старикову.

— Скорее всего, — ответил Стариков. — Если только Вайскопф не передумает…

— Понятно, — сказал Лысухин и отошел от Старикова.

Действительно, все было понятно. Если Стариков вместе с отрядом карателей покинет лагерь, то обратно он уже не вернется, потому что обратно не вернется и отряд. «Вот и чудно! — подумал Лысухин. — Значит, Петро окажется на свободе!»

О самом себе Лысухин не думал — да и о чем тут было думать? И без того было все понятно — он останется в лагере и будет продолжать свою войну. Один, без Старикова.

…Ближе к вечеру, когда уже темнело и отряд был сформирован, к Старикову неожиданно подошел майор Литке.

— Вы пойдете вместе с отрядом, — сказал майор Старикову. — Так приказал господин полковник.

— Понятно, — сказал Стариков.

— Я также пойду с отрядом, — сказал Литке. — Со мной будет взвод солдат.

А вот это для Старикова оказалось неожиданностью. И даже его встревожило. Но разумеется, он не подал виду: в конце концов, нечто подобное следовало предполагать. Так что необходимо принять это как данность, как факт, от которого невозможно избавиться.

Ночью, после отбоя, Стариков встретился с Дервишем и рассказал ему обо всех подробностях завтрашнего похода: и о том, что и он, Стариков, идет с отрядом, и о том, что их будет сопровождать целый взвод солдат во главе с самим Литке. Тут же они обговорили план, как они будут действовать, оказавшись за пределами лагеря.

— Перво-наперво, — сказал Стариков, — нужно будет избавиться от немцев. Без стрельбы, думаю, тут не обойдется, поэтому нужно будет отойти подальше от лагеря.

— Зачем? — спросил Дервиш. — В лагере будут думать, что мы натолкнулись на разбойников или партизан. Потому и стрельба…

— И то верно, — поразмыслив, сказал Стариков. — Значит, выбираешь удобный случай и командуешь… Надежных людей хватит?

— Хватит, — ответил Дервиш.

— А как быть с остальными, которые ни о чем не подозревают? — спросил Стариков больше у себя самого, чем у Дервиша.

— Будем разбираться по ходу действия, — спокойно ответил Дервиш.

— Да, — согласился Стариков. — По-другому — никак…

Глава 30

Отряд карателей выступил на рассвете. Всего в отряде насчитывалось сто два человека — Стариков определил в отряд всех заключенных, кого только было возможно. Поодаль от отряда шли немецкие солдаты. Вместе с майором Литке Стариков насчитал их сорок два человека. Каратели были вооружены винтовками, тремя ручными пулеметами и двумя легкими минометами. У немцев были автоматы и три ручных пулемета. «Да, будет бой! — подумал Стариков. — Большой бой, так что будет слышно на весь лес! Что ж — бой так бой…»

С Лысухиным Стариков так и не увиделся. Да и зачем им было видеться? Они виделись вчера и сказали друг другу все, что было нужно. Если не вслух, то безмолвно.

* * *

У Старикова не было при себе часов, и потому время он определял интуитивно и по особым приметам — то есть так, как он это научился делать, еще будучи фронтовым разведчиком, а не смершевцем. По его предположениям, отряд двигался по лесу уже более двух часов. Шли как положено: впереди — разведка, за нею — основная часть отряда. Немецкий взвод шел позади отряда.

Рядом со Стариковым шел Дервиш. Перед выходом они договорились быть вместе, идти рядом, чтобы, в случае чего, можно было помочь друг другу и подстраховать друг друга. Да и обговорить какие-то моменты, когда ты рядом, намного проще.

— Что, будем начинать? — спросил Стариков. — Гляди — поляна. Самое удобное место…