Крик чайки

Какими бы их отношения ни были душевными, однако эта женщина тоже госпожа, и Сельма никогда не решалась сказать нечто подобное. И оттого сейчас боязно поглядывала на неё. Госпожа Бирсен, очевидно, тоже не ожидавшая такого предложения, заулыбалась.

– Не откажусь, – ответила она, и Сельма тут же достала новый чайный сервиз, который был куплен господином Нихатом. Конечно, благодаря Александре. После того как ей пришлось выложить, откуда появился этот роскошный сервиз, челюсть Сельмы отвисла. Какое-то время она не могла поверить в то, что в тот день, когда они прогуливались с господином Нихатом и тот с увлечением рассказывал легенды, Александра без доли стеснения заявила, что дом прислуги бедствует.

– Не хватает домашнего инвентаря. Чайные сервиз, столовые приборы хотя бы на несколько персон, пылесос… – перечисляла она вслух.

Нихат молча слушал, едва заметно улыбаясь, и после того, как девушка распрощалась с ним, распорядился, чтобы Эрим тотчас купил всё необходимое. В тот же день в дом прислуги охранники внесли несколько разноразмерных коробок, и Александра, усевшись на полу, принялась рассматривать их содержимое.

– Должно быть, спутали. Наверняка госпожа Эстер что-то заказала…– говорила Сельма, боясь порадоваться.

Александра первым делом расставила белые с золотой оправой фарфоровые чашки на стол и, отойдя на несколько шагов назад, оценивающе улыбалась.

Позабыв о следе на щеке от случившегося накануне разочарования, Александра с упоением наслаждалась подслащенным Сельмой только для неё кофе и весело смеялась, когда та решила припомнить историю появления данного сервиза. Бирсен, взглянув на озорную девушку, вспомнила, зачем пришла. Всю ночь она думала об увиденном: алая щека Александры не давала ей покоя. Сельма с интересом расспрашивала женщину об отдыхе в Каппадокии. И Александра увлечённо слушала. Казалось, сейчас она готова была пожертвовать чем угодно, лишь бы их дружеские и уютные посиделки никто не прервал.

– В Каппадокии сейчас как в Сахаре, – улыбнулась Бирсен Сельме. – Но это были лучшие семь дней, – с грустью сказала она, тут же погрузившись в себя, и, поймав любопытствующие взгляды, продолжила: – Бесчисленное количество пёстрых шаров без устали взмывают в небо, а настроение расщепляется нотами в атмосфере. Совсем недавно прошёл музыкальный фестиваль.

Сельма вышла, чтобы вручить контейнер с перекусом Эриму, и Бирсен протянула Александре тональный крем, отчего та опешила.

– Я бы принесла противозудное, если бы это действительно было то, о чём ты говоришь.

Александра несколько растерялась. Вообще-то она мало когда стеснялась кого-то, но эта милая женщина, напротив, в её глазах была олицетворением всего прекрасного на этой земле.

– Спасибо, госпожа Бирсен…

– Я думала, вчера мы договорились, – с лёгкой укоризной покачала головой та.

– Могу ли я называть вас тётя Бирсен? – неожиданно для себя спросила Александра. Улыбнувшись, женщина положила свою руку поверх руки Александры, это и было ответом. На минуту девушке показалось, что она не одна, и это придало ей жизненных сил.

В особняк Бирсен и Александра вернулись чуть ли не плечом к плечу. Эстер прихорашивалась перед зеркалом, когда увидела их. Она сдержанно отреагировала на это, хотя и была потрясена.

– Мама, я готова, – воодушевлённо воскликнула Мелисса.

– Дорогая, возьми с собой Айше. В коем-то веке твой папа пригласил меня куда-либо.

– Мы больше не общаемся с Айше, – буркнула она, скрестив руки. Александра, протирая столешницу, испытала и удивление, и радость.

Мелисса перевела взгляд на тётю, но не решилась предложить ей составить компанию. Они никогда не были так близки. Более того, у Мелиссы вызывало сомнение, что тётя следит за трендами, и поэтому стыдилась её. С матерью она и рядом не стояла. Но самое ужасное, как считала Мелисса, – её это вполне устраивало. Бирсен гладила лепестки горшочных цветов, и мысли её были далеки, как солнце от земли.

Эстер, поправив волосы, обратилась к дочери:

– Зря ты поссорилась с подругой. Друзья ведь часть нашей жизни, – и подхватив клатч, сунула туда телефон.

– Она предатель, – Мелисса с презрением посмотрела на Александру, и та иронично вскинула брови.

– Бирсен, едем со мной, – сказал Нихат, спустившийся по лестнице, и женщина от неожиданности поднялась.

– Дорогой, но мы же собирались ехать вместе! – возмутилась Эстер, расставив руки в боки.

– Не в этот раз, Эстер. Не в этот раз.

Эстер вернулась в гостиную и раздражительно плюхнулась на диван. Качая ногой, она сосредоточенно следила за Александрой.

– Принеси мне чай, – наконец сказала она, надменно вздёрнув подбородок, словно желая обрести прежнюю силу превосходства.

– Конечно, госпожа, – отозвалась Александра, и, забрав пульверизатор, исчезла в кухне, и уже через мгновение вернулась.

– Зачем Бирсен приходила в дом прислуги? – атаковала её вопросом Эстер. – В своём доме я должна обо всём знать.

Девушке очень хотелось ответить правдой на этот вопрос, чтобы провести между ними параллель человечности, но решила, что той не суждено понять.