Крик дьявола

Себастьян посмотрел, как Герман Фляйшер, проглотив кусок колбасы, тщательно упаковал остатки в свою сумку, затем, поднявшись, сказал что-то рулевому, и оба стали вглядываться вперед.

— Приехали, — сказал брат Мохаммеда, высунув голову из-под накидки. Кучка грузчиков, просыпаясь, зашевелилась, и Себастьян поднялся вместе со всеми.

Уже зная, куда смотреть, он увидел мрачные очертания скрывавшегося под камуфляжем «Блюхера». Снизу он казался гигантским, как гора, и у Себастьяна по спине пробежал холодок от воспоминаний о том, как ему уже довелось видеть крейсер примерно под таким же углом, идущим на них на таран, точно острый топор. Однако сейчас он сильно кренился на один бок.

— Корабль-то на боку.

— Да, — подтвердил брат Мохаммеда. — Немец приказал. Внутри пришлось все переносить, чтобы наклонить его.

— Зачем?

Пожав плечами, африканец повел подбородком в сторону судна.

— Они подняли из воды дно — посмотри, как они огнем заделывают его продырявленную шкуру.

Крохотные, словно жуки, на обнаженном днище корабля копошились люди, даже в лучах полуденного солнца сварка ярко вспыхивала и искрилась голубовато-белым пламенем. Листы новой обшивки выделялись матово-коричневым цветом оксида цинка на фоне изначально серой окраски боевого корабля.

По мере приближения Себастьян внимательно изучал, что там делается. Он понял, что работа близилась к завершению — сварщики заделывали последние швы обновленной обшивки. Кое-где маляры уже покрывали красный сурик уставной матово-серой краской.

Оспины, остававшиеся в палубных надстройках от осколков снарядов, были уже заделаны, и висевшие в шатких люльках люди мерно водили кистями.

Весь «Блюхер» был охвачен кипучей деятельностью. Повсюду сновали люди, занятые различной работой, а по палубам то и дело мелькала белая форма офицеров.

— Они уже все дыры на днище заделали? — спросил Себастьян.

— Все, — ответил брат Мохаммеда. — Смотри, как выплескивается вода из его чрева. — Он вновь повел в сторону судна подбородком. Неустанно работавшие насосы «Блюхера» выкачивали из трюмов потоки бурой воды.

— Из него идет дым! — воскликнул Себастьян, впервые заметив слабое жаркое марево над трубами.

— Да. Внутри его они разожгли огонь в железных ящиках. Там работает мой брат Уалака. Он помогает поддерживать огонь. Поначалу огонь был маленький, но с каждым днем он становится все больше.

Себастьян машинально кивнул — ему было известно, что холодные печи следовало разогревать постепенно, чтобы не потрескалась огнеупорная глина.

Катер подплыл к крейсеру и ткнулся носом в высокий, как скала, борт.

— Пойдем, — сказал брат Мохаммеда. — Поднимемся на корабль и будем работать с теми, кто носит дрова внутрь. Там еще кое-что увидишь.

Себастьяна вновь охватил страх. В самое логово врага ему подниматься не хотелось. Однако его проводник уже карабкался по свисавшему с борта «Блюхера» трапу.

Поправив «шапочку» и накидку, Себастьян глубоко вздохнул и последовал за ним.

72

— Иногда вот так и происходит. Поначалу — ужас: все через пень-колоду. А потом вдруг все выправляется и — дело сделано. — Стоя под навесом на баке, старший инженер Лохткампер чувствовал удовлетворение от проделанной работы, окидывая взглядом судно. — Всего пару недель назад казалось, что мы проковыряемся здесь до конца войны, а теперь…

— Вы отлично справились, — сдержанно заметил фон Кляйне. — И вновь оправдали мое доверие. Однако я приготовил вам новое испытание.

— И какое же, капитан? — Хотя Лохткампер старался говорить непринужденно, в его глазах мелькнула настороженность.

— Я хочу немного изменить корабль внешне, чтобы он походил на британский тяжелый крейсер.

— Каким образом?

— Фальшивая труба позади радиорубки. Парусина на деревянном каркасе. Маскировка орудийной башни «Х», еще кое-что. Если мы ночью наткнемся на британское блокирующее соединение, это подарит нам несколько минут, которые могут решить исход сражения. — Фон Кляйне продолжил говорить уже на ходу: — Идемте, я покажу вам, о чем речь.

Стараясь идти в ногу с капитаном, Лохткампер сопровождал фон Кляйне в направлении кормы. Они выглядели совершенно негармоничной парой — инженер в мешковатом грязном комбинезоне, с непропорционально длинными ручищами переваливался возле капитана как дрессированная горилла. Фон Кляйне возвышался над ним в кипенно-белой отглаженной тропической форме. Он неторопливо шел, заложив руки за спину, чуть опустив на грудь золотистую бороду и несколько склонившись из-за крутого наклона палубы.

— Когда я смогу отплыть? — стараясь выразиться точнее, продолжал фон Кляйне. — Мне необходимо знать наверняка. Работа на нынешней стадии дает вам возможность ответить на этот вопрос?

Лохткампер помолчал, обдумывая ответ, пока они пробирались бок о бок сквозь толчею матросов и туземных грузчиков.