Крик дьявола

Себастьян посмотрел, как Герман Фляйшер, проглотив кусок колбасы, тщательно упаковал остатки в свою сумку, затем, поднявшись, сказал что-то рулевому, и оба стали вглядываться вперед.

– Приехали, – сказал брат Мохаммеда, высунув голову из-под накидки. Кучка грузчиков, просыпаясь, зашевелилась, и Себастьян поднялся вместе со всеми.

Уже зная, куда смотреть, он увидел мрачные очертания скрывавшегося под камуфляжем «Блюхера». Снизу он казался гигантским, как гора, и у Себастьяна по спине пробежал холодок от воспоминаний о том, как ему уже довелось видеть крейсер примерно под таким же углом, идущим на них на таран, точно острый топор. Однако сейчас он сильно кренился на один бок.

– Корабль-то на боку.

– Да, – подтвердил брат Мохаммеда. – Немец приказал. Внутри пришлось все переносить, чтобы наклонить его.

– Зачем?

Пожав плечами, африканец повел подбородком в сторону судна.

– Они подняли из воды дно – посмотри, как они огнем заделывают его продырявленную шкуру.

Крохотные, словно жуки, на обнаженном днище корабля копошились люди, даже в лучах полуденного солнца сварка ярко вспыхивала и искрилась голубовато-белым пламенем. Листы новой обшивки выделялись матово-коричневым цветом оксида цинка на фоне изначально серой окраски боевого корабля.

По мере приближения Себастьян внимательно изучал, что там делается. Он понял, что работа близилась к завершению – сварщики заделывали последние швы обновленной обшивки. Кое-где маляры уже покрывали красный сурик уставной матово-серой краской.

Оспины, остававшиеся в палубных надстройках от осколков снарядов, были уже заделаны, и висевшие в шатких люльках люди мерно водили кистями.

Весь «Блюхер» был охвачен кипучей деятельностью. Повсюду сновали люди, занятые различной работой, а по палубам то и дело мелькала белая форма офицеров.

– Они уже все дыры на днище заделали? – спросил Себастьян.

– Все, – ответил брат Мохаммеда. – Смотри, как выплескивается вода из его чрева. – Он вновь повел в сторону судна подбородком. Неустанно работавшие насосы «Блюхера» выкачивали из трюмов потоки бурой воды.

– Из него идет дым! – воскликнул Себастьян, впервые заметив слабое жаркое марево над трубами.

– Да. Внутри его они разожгли огонь в железных ящиках. Там работает мой брат Уалака. Он помогает поддерживать огонь. Поначалу огонь был маленький, но с каждым днем он становится все больше.

Себастьян машинально кивнул – ему было известно, что холодные печи следовало разогревать постепенно, чтобы не потрескалась огнеупорная глина.

Катер подплыл к крейсеру и ткнулся носом в высокий, как скала, борт.

– Пойдем, – сказал брат Мохаммеда. – Поднимемся на корабль и будем работать с теми, кто носит дрова внутрь. Там еще кое-что увидишь.

Себастьяна вновь охватил страх. В самое логово врага ему подниматься не хотелось. Однако его проводник уже карабкался по свисавшему с борта «Блюхера» трапу.

Поправив «шапочку» и накидку, Себастьян глубоко вздохнул и последовал за ним.

72

– Иногда вот так и происходит. Поначалу – ужас: все через пень-колоду. А потом вдруг все выправляется и – дело сделано. – Стоя под навесом на баке, старший инженер Лохткампер чувствовал удовлетворение от проделанной работы, окидывая взглядом судно. – Всего пару недель назад казалось, что мы проковыряемся здесь до конца войны, а теперь…

– Вы отлично справились, – сдержанно заметил фон Кляйне. – И вновь оправдали мое доверие. Однако я приготовил вам новое испытание.

– И какое же, капитан? – Хотя Лохткампер старался говорить непринужденно, в его глазах мелькнула настороженность.

– Я хочу немного изменить корабль внешне, чтобы он походил на британский тяжелый крейсер.

– Каким образом?

– Фальшивая труба позади радиорубки. Парусина на деревянном каркасе. Маскировка орудийной башни «Х», еще кое-что. Если мы ночью наткнемся на британское блокирующее соединение, это подарит нам несколько минут, которые могут решить исход сражения. – Фон Кляйне продолжил говорить уже на ходу: – Идемте, я покажу вам, о чем речь.

Стараясь идти в ногу с капитаном, Лохткампер сопровождал фон Кляйне в направлении кормы. Они выглядели совершенно негармоничной парой – инженер в мешковатом грязном комбинезоне, с непропорционально длинными ручищами переваливался возле капитана как дрессированная горилла. Фон Кляйне возвышался над ним в кипенно-белой отглаженной тропической форме. Он неторопливо шел, заложив руки за спину, чуть опустив на грудь золотистую бороду и несколько склонившись из-за крутого наклона палубы.

– Когда я смогу отплыть? – стараясь выразиться точнее, продолжал фон Кляйне. – Мне необходимо знать наверняка. Работа на нынешней стадии дает вам возможность ответить на этот вопрос?

Лохткампер помолчал, обдумывая ответ, пока они пробирались бок о бок сквозь толчею матросов и туземных грузчиков.