Крик души

Юрка еще пару мгновений смотрел на пирожные, покрытые кремом, а потом, облизнувшись, накинулся на них, жадно запихивая в рот.

— Юр, ну, не торопись ты, — рассмеялась девочка, — подавишься ведь!

Тот замотал головой, широко улыбаясь. И, налегая на пирожные, выдавил:

— Неа…

Даша снова рассмеялась. Как мало, оказывается, нужно для счастья.

— Как ты сегодня? — заботливо поинтересовалась она. — Голова не болит? А горло? Температуру мерил?

Юрка, доев последнее пирожное, вытер руки и посмотрел на сестру.

— Не было температуры. А еще дядя Леша заходил, пока тебя не было.

Даша вмиг напряглась.

— Что он хотел?

— Хотел с тобой поговорить, — опустив глаза, пробормотал Юрка и откинулся на подушки. — Я сказал, что ты на площади.

— Ты ему рассказал про дядю Олега? — ужаснулась девочка.

— Нет, не рассказывал! — проговорил мальчик. — Я подумал, что он ругаться будет.

Даша нахмурилась. Будет, точно будет ругаться.

Девочка вынула из кармана деньги, которые дал дядя Олег и, подскочив к шкафчику, открыла дверцу. Большую часть из них положила под одежду, куда прятала всё, что откладывала для себя и брата.

Она едва успела сесть на кровать рядом с Юркой, намереваясь еще раз измерить тому температуру, как вдруг дверь в комнату распахнулась, и на пороге возник сожитель матери.

Безразличным взглядом осмотрев помещение, Алексей воззрился на девочку и мальчика, вдруг сжавшегося в комочек и выглядывающего на него с испугом из-под одеяла.

— Дашка? — Алексей с высоты своего роста смотрел на нее, словно бы недоволен чем-то.

«Неужели узнал о том, что она прячет деньги? ужаснулась девочка. Или за что-то будет ругать?».

— Да? — подняла она быстрый взгляд и тут же опустила.

— Ты была на площади? — сделав несколько шагов вперед, спросил Алексей.

— Да, — выдавила она из себя, не двигаясь с места.

— Сколько заработала? — он подошел к ней ближе, застыв в паре шагов от кровати, на которой она сидела.

Даша сглотнула и засунула руку в карман куртки.

— Немного, — проговорила она. — Десять рублей. Вот… — она протянула мужчине деньги.

Подозрительно прищурившись, Алексей покачал головой.

— Негусто, — и с неодобрением и недовольством процедил. — Ты меня не обманываешь?

Спина девочки выпрямилась, но она отрицательно покачала головой.

Только бы голос не дрожал. Только бы не дрожал!

— Нет.

Он помрачнел и, выхватив деньги из ее ладошки, раздраженно насупился.

— Вот и правильно, — резко выдохнул Алексей и кинул предупреждающий, наполненный угрозой взгляд в ее сторону. — Если узнаю, что ты что-то утаиваешь от меня и матери… Тебе не поздоровится.

Даша сглотнула и посмотрела на него.

— Тебе ясно? — спросил Алексей, зло ухмыльнувшись.

— Да, — пробормотала девочка, — ясно.

Спорить с ним она никогда бы не осмелилась. Лгать ему она научилась так же, как научилась выживать в этом мире, в котором никому до нее не было дела. И хотя Алексей невольно толкнул ее на попрошайничество, все принесенные деньги она должна была отдавать ему. Но никогда всей суммы Даша не отдавала, пряча остатки заработанного в свой маленький «сейф».

Даша надеялась, что Алексей об этом не догадывался. Если бы он узнал, что она обманывает, то строго наказал бы за ложь.

Как только за мужчиной закрылась дверь, Дашка посмотрела на Юрку, сжавшегося в комочек.

— Испугался? — тихо спросила девочка, наклоняясь к нему, чтобы обнять.

Мальчик отрицательно покачал головой, но она ощутила его дрожь кожей. Крепко прижав брата к себе, легла в кровать рядом и уснула.

На следующий день дядя Олег тоже пришел. Даша, как никогда, обрадовалась его приходу.

Они снова зашли в кафе. Он расспрашивал обо всем. А она с радостью и охотой, какой раньше в себе не замечала, рассказывала о том, как они жили, когда был жив папа. Как однажды он повез их с Юркой в Москву в зоопарк, а потом катал на каруселях и покупал мороженое. И о том, как им с братом стало плохо, когда отец умер.

Сама Даша долго не могла оправиться от шока и некоторое время ни с кем не разговаривала.

Дядя Олег спрашивал, чем она любит заниматься, кем хотела бы стать, когда вырастет, но на эти вопросы девочка не могла дать ответа. Она ничего не хотела. Лишь желала, чтобы выздоровел брат, чтобы они не были голодны, чтобы зимой не мерзли под двумя одеялами, чтобы дядя Леша ушел и больше никогда не появлялся в их жизни.

У нее не было планов на будущее, потому что в будущем она не была уверена. Оно рисовалось ей призрачным и неясным. Слишком призрачным, чтобы поверить в него.

Даша жила одним днем. Она так привыкла. Выживать. Ради брата. Она жила им и для него. Для него даже больше, чем для себя, потому что после смерти отца и равнодушного молчания матери почувствовала ту ответственность, что опускается на плечи, когда у тебя есть родной и близкий человечек, о котором некому позаботиться, кроме тебя.

— А что же, у вас нет родственников? — спросил Олег.

Даша пожала плечами:

— Может быть, и есть, — просто ответила девочка. — Точно. Есть какой-то дядя Гена, родственник папы, но я видела его очень давно, когда еще маленькая была…

Олег горько улыбнулся, в глазах появились искорки отчаяния.