Крик филина

– Так-то оно так, – не стал спорить с ним Копылов, остановившись у распахнутого окна. Он снова взглянул на копошившихся в кронах грачей и неожиданно возразил: – Так, да не так!

Журавлев от удивления округлил глаза:

– Почему же?

Копылов глубоко вздохнул, поправил сползший с одного плеча пиджак и пояснил:

– Видишь ли, Илья, в чем здесь дело… У них может быть в сберкассе сообщник, а то и несколько. Поэтому, как только мы явимся туда, бандитам сразу станет об этом известно, и тогда вся наша затея окажется напрасными хлопотами. Операция сорвется, и бандитов снова ищи-свищи.

– Казачка нам надо заслать туда, – задумчиво проговорил Орлов, – чтобы он все там понюхал да пощупал. Тогда и решим, каким образом нам поступить, чтобы операцию не провалить. Но заведующего сберкассой мы просто обязаны предупредить. Без него у нас ничего не выйдет. Тут и подробный план здания нам потребуется, и ключи от всех входов-выходов. Одним словом, морока предстоит знатная. Но нам не привыкать.

– Теперь, Копылов, давай поговорим о казачке, – продолжил Клим, перейдя на шутливый тон, очевидно в глубине души нисколько не сомневаясь в исходе операции. Хитро жмуря глаза, он тут же предложил дельную мысль, высказав ее с таким решительным напором, что Копылову сразу стало понятно, что спорить не имеет смысла: – Игнат Мачехин как раз подойдет для этого важного задания. И лицом серьезен, и ответственный не в меру, и в городе пока не успел засветиться. Самая подходящая кандидатура на эту роль. Наденет черные нарукавники – чем не финработник?

Глава XV

Мачехин свою роль исполнил добросовестно, как, впрочем, и все, что делал до этого. Собственно, ему и лицедействовать-то по-настоящему не пришлось в силу своего и без того особенного характера. Всегда угрюмый, с недовольным выражением на худощавом лице, он сутуло бродил по конторе с низко опущенной головой, шумно шаркая калошами, надетыми на сапоги. Не знавшие его сотрудники ошибочно думали, что у нового финансиста на уме одни цифры да дебет с кредитом. Они и в мыслях не могли предположить, что на самом деле невзрачный на вид Мачехин тем временем пристально приглядывается к ним, отмечая все, что происходит в конторе. От его зоркого взгляда не ускользала ни одна деталь.

Но, несмотря на всю свою бдительность и дотошность, за неделю он так и не сумел обнаружить ничего, что хоть как-то могло указать на сообщников предстоящего налета. А что, если подельников бандитов просто нет в этом коллективе?

Тем не менее оперуполномоченный Мачехин все так же исправно продолжал выполнять нелегкую роль «засланного казачка», притворяясь исполнительным финработником. С опаской поглядывая на хмурого коллегу, никто из сотрудников сберкассы не стремился сблизиться с ним, предпочитая держаться от Игната на почтительном расстоянии.

И только одна уборщица Клава, забитая с виду, тихая, незаметная деревенская девушка, хромая от рождения, была к нему доброжелательна. Левая нога у нее была намного короче правой, от этого при ходьбе она сильно припадала на сторону, отчего все здоровые сотрудники относились к ней с сочувствием и между собой за глаза называли «хромоножкой». Тем не менее Клава недавно сумела поступить на краткосрочные вечерние курсы кассиров и готовилась поменять работу.

При встрече с Мачехиным она всегда здоровалась первой, бросала на него робкие взгляды и смущенно улыбалась. При этом улыбка у нее была как будто виноватая, а в больших голубых глазах, опушенных длинными ресницами, часто стояли слезы. Из-за своей хромоты и нелюдимого характера Мачехина и еще, должно быть, оттого, что они оба устроились на работу совсем недавно, Клава видела в Игнате родственную душу.

За два дня до начала операции Мачехин с присущей ему дотошностью доложил начальству о проделанной работе. Выводы были более чем утешительные: по его словам, никаких явных признаков внедрения в коллектив человека из банды он так и не обнаружил. Скорее всего, ушлый Филин поостерегся засылать кого-то в сберкассу, чтобы в случае разоблачения не сорвалось все намеченное дело. Другого подходящего случая поживиться могло и не представиться.

– Заведующий Жданов уверяет, что исключительно весь персонал – это старые опытные кадры, за долгие годы работы ничем себя не запятнавшие. Я лично перепроверил у кадровика их карточки – ничего подозрительного, – докладывал не особо разговорчивый Мачехин, постоянно подливая себе воды из графина – так он волновался. – Единственный новый сотрудник – это уборщица Клава Серова… обиженная жизнью хромая девушка-инвалид. Этакая серенькая мышка, тележного скрипа боится. Она больше на деревенскую дурочку смахивает, – болезненно поморщился он, вспомнив ее худенькую, похожую на подростковую фигурку, старенький облезлый платок, просторный, не по размеру, халат, полуведерник в натруженных руках. И безнадежно махнул рукой: – Да чего там говорить. Похоже, Филин рисковать будет…

– Как, ты говоришь, фамилия этой уборщицы? – переспросил Орлов.

– Серова.