Крик филина

Вскоре подходили приезжие оперативники из МУРа, поселившиеся в служебной гостинице, подтягивались местные сотрудники. На улице еще стояла колеблющаяся туманная дымка, сквозь которую едва пробивались первые солнечные лучи, а в отделе уже вовсю клубился табачный дым и осатанелые от тяжкой духоты оперативники, горячась и волнуясь, начинали свою каждодневную нелегкую работу.

– А я вам говорю, что Симыча бесполезно колоть, – ярился Орлов, в который раз доказывая, что урка скорее откусит себе язык, чем сдаст Филина. – Два дня я с ним бился в КПЗ, только напрасно время потерял. А уж я умею эту публику разговорить. Не-ет, мужики, здесь надо как-то по-другому выходить на эту птицу. Симыч – тертый калач, он точно знает, что его ждет вышка, этот будет молчать как рыба. Да и другие не отстают от него: все как на подбор молчуны. Федоров, что там у тебя с уборщицей? – Орлов остановился против Василия; сунув руки в карманы, скрипя пыльными сапогами, капитан принялся монотонно раскачиваться с носка на пятку. – На работе так и не появилась?

Федоров поспешно вскочил с дивана, где сидел, раскинув руки по спинке и беззаботно вытянув ноги.

– Не появилась, Клим, – категорично замотал он головой, от волнения то и дело сглатывая слюну, переживая, что Орлов будет его распекать. – Она или испугалась и спряталась от страха, или все же замешана в деле. Ну, там пригрозили ей, чтобы она задвижку открыла… Нигде мы не смогли ее разыскать… как в воду канула. А может, в деревню домой уехала. Только где она проживает, мы пока так и не выяснили.

– Вообще-то кто угодно мог дверь открыть, – предположил неуверенно Мачехин, который лично был знаком с уборщицей и сильно сомневался, что тихая больная девушка могла пойти на такое. – Бандитам никакого труда не составило бы любого из сотрудников запугать, заставить засов открыть…

– Так-то оно так, – со вздохом заметил Копылов, привычно что-то черкая авторучкой в ученической тетради, которая со дня приезда у него была уже четвертой по счету. – Только вот остальные сотрудники сберкассы на работу на другой день вышли, а уборщица пропала. Или эта простушка действительно напугалась до смерти, или… ее убрали как соучастницу и свидетельницу. Такие вот мысли у меня. Вначале надо допросить всех сотрудников, кто в тот день имел доступ к черному ходу. Я лично проверял все ходы и выходы и могу с полной уверенностью сказать, что все двери были на запоре. Да и Журавлев это подтвердит, не даст соврать.

– Были на запоре, – утвердительно кивнул Илья. – Тут никаких вопросов.

– Одно мы точно знаем, – вновь взял слово Орлов, – несмотря на то, что засов был открыт, у бандитов что-то не задалось. Мне думается, что изначально через заднюю дверь должны были скрытно пробраться налетчики из первой группы, а потом уже вторая группа под командой Симыча устроить нападение. И все это бандиты собирались провернуть по-тихому, да вот только ничего у них не получилось. Не-ет, товарищи, кровь из носа, а надо нам разыскать эту девку живой или мертвой. Нутром чую, что ключик к разгадке у нее… К бабке не надо ходить. Федоров, Журавлев! – Орлов остановился напротив Ильи, который, как всегда, сидел на подоконнике и курил в окно. Сощурив глаза до крошечных щелочек, Клим как никогда серьезно сказал: – Поручаю вам вплотную заняться уборщицей, и чтобы к завтрашнему вечеру вся ее подноготная была мне известна: с кем проживала, с кем проживает и даже с кем будет проживать. И выяснить, связана ли она каким-то боком с бандитами? Или мы просто тянем пустышку.

– А Мачехин с Семеновым займутся опросом кассиров, – подал голос Копылов, потом аккуратно закрыл тетрадь и сунул ее в портфель. Застегивая металлический плоский замок, сказал, обращаясь к Орлову: – У меня тут есть кое-какие наметки по одной очень интересной версии, надо нам с тобой их обсудить…

Не успел Копылов закончить, как дверь с грохотом распахнулась, и в отдел ввалился перепуганный Соколов. Он обвел сизое от дыма помещение широко раскрытыми глазами и, слегка заикаясь, крикнул:

– Ор-рлов, на выезд! На Дачных Двориках двойное убийство! Генерал уже в курсе и даже шею успел нам с Кравцовым намылить! Да не задерживайтесь! Не то и вам достанется!

Глова Соколова так же внезапно исчезла, как и появилась, дверь с прежним грохотом захлопнулась. Слышно было, как в коридоре громко простучали быстро удаляющиеся шаги, и вскоре наступила гулкая тишина.

– Снова здорово! – воскликнул несдержанно Орлов. – Уже с утра день не заладился! Пошли, ребята.

Проходя в вестибюле мимо приземистой, на резных ножках тумбы, они, не сговариваясь, остановились. Перед ними стоял прислоненный к зеленой стене портрет младшего лейтенанта Петра Шишкина в новенькой милицейской форме, с наградами на широкой груди. Наискось нижнего уголка шла траурная лента. Перед фотографией лежал скромный букетик голубеньких садовых незабудок: должно быть, принес кто-то из девушек.

– Петя, не держи на нас зла, – негромко произнес Орлов. – Лучше пожелай нам удачи. – Он резким движением надел фуражку, круто повернулся и тяжелой походкой направился к выходу.