Крик филина

– Спа-асибо, – протяжно всхлипнув, робко ответила Клава и, присев на краешек стула, опустила глаза в пол. Положив свои по-мужски широкие руки на колени, она принялась теребить скомканный носовой платок. Время от времени она всхлипывала и с особой тщательностью вытирала покрасневший нос и скорбно поджатые тонкие губы.

– О чем же вы хотели нам сообщить? – поинтересовался Журавлев, слегка повысив дрогнувший от волнения голос, и незаметно покосился на товарищей, ожидая их реакции. – Ваша фамилия, имя, отчество? – Илья склонился над бланком протокола, с интересом разглядывая мокрое от слез лицо Клавы с припухлыми покрасневшими веками.

– Клавдия… – хриплым неуверенным голосом начала девушка, еще сильнее комкая платок, потом несколько раз кашлянула, прочищая горло, и уже более уверенно добавила: – Серова Клавдия Ивановна…

Илья краем глаз успел для себя отметить, как находившиеся в отделе сотрудники одновременно подняли головы и уставились на девушку.

– И при каких же обстоятельствах, гражданка Серова, вам угрожали расправой бандиты? – спросил Журавлев с подчеркнуто невозмутимым видом, что в его случае сделать было совсем нелегко: лейтенанта буквально распирала важность текущего момента. – Рассказывайте все по порядку.

Орлов, скрипнув рассохшимся стулом, тяжело поднялся с места и в два шага приблизился к столу Журавлева. Решительным движением руки отодвинул лежавшие на столе бумаги и присел на его краешек. Скрестив руки, приготовился слушать.

Копылов, прихватив стоявший у стены колченогий стул, составил им компанию.

– Мы вас слушаем, – повторил Журавлев, наблюдая на лице девушки растерянность от такого количества людей, проявивших к ней чересчур пристальное внимание.

Такое неравнодушное отношение к ней, простой деревенской девушке, невероятно подкупило Клаву. У нее задрожали от волнения губы, она несколько раз глубоко вздохнула и принялась с решимостью поспешно рассказывать, то и дело вытирая бегущие по щекам слезы:

– Где-то с месяц назад мы с моей родной сестрой Зинаидой приехали из Инжавино в Тамбов. Она меня сразу же устроила на курсы кассиров… А пока, чтобы я зарабатывала хоть какие-то деньги себе на проживание, посоветовала устроиться уборщицей в сберкассу… там как раз было свободное место. Недели две я проработала, а потом ее ухажер Чекан сказал мне, чтобы я, когда кассиры приезжают с предприятий за зарплатой для рабочих, открыла железный запор на задней двери. Для чего это надо, он не сказал, только пообещал, что отправит меня назад в Инжавино, если я его не послушаю. Да еще пригрозил, что покалечит меня окончательно… Я перепугалась и сделала, как он велел… А еще он велел молчать и моей сестре Зинке об этом не говорить… не то нам обоим будет плохо…

В этом месте Клава не выдержала и горько разрыдалась, да так сильно, что оперативникам пришлось ее успокаивать.

– Воды ей! – распорядился Копылов и огляделся в поисках кружки. – Живо!

Глазастый Семенов метнулся к подоконнику и, зачерпнув воды, услужливо подал девушке. Клава двумя руками охватила прохладные бока кружки и с жадностью приникла пересохшими губами к ее влажному краю. В наступившей тишине были отчетливо слышны ее мерные глотки и дробный стук зубов о погнутый алюминиевый край.

Немного успокоившись, девушка тщательно вытерла дрожащей рукой влажные губы и мокрые от слез глаза и продолжила рассказ. Чем дальше она говорила, тем история ее становилась страшнее. Временами Клава не могла произнести ни слова – надолго замолкала, непроизвольно комкала платок и прикрывала им рот, чтобы заглушить рвущиеся изнутри рыдания.

– Это я уже потом поняла, во что вляпалась, когда бандиты напали на сберкассу. Тогда я проживала уже отдельно от Зины, у одной бабульки… Но в тот день я к ней не пошла, побоялась… что меня будут искать за соучастие… Я спряталась в сарае у сестры и два дня там сидела как мышка… Пила дождевую воду из колоды. Я боялась появиться в доме… потому что к Зине часто заглядывал Чекан. Но однажды, когда Чекана долго не было, я все же осмелилась показаться на глаза сестре, и она меня спрятала в дальней комнате… Только предупредила, чтобы я сидела тихо… если вдруг нагрянет Чекан.

В тот день все и произошло… Чекан остался ночевать… А ночью пришел этот убийца. В горнице горела лампа, и я хорошо его разглядела. Он был одет в военный плащ с капюшоном… Этот страшный человек приказал Чекану связать Зину, чтобы она не рыпалась и не вздумала убежать, пока он будет с ним разбираться. И сказал, чтобы Чекан показал ему, где он спрятал сумку с деньгами… Если Чекан сумку не отдаст, то он обещал убить не только его самого, но и Зину. Чекан накинул пиджак, и они ушли… Я в это время вылезла из-под кровати и хотела развязать сестру… но не смогла… точнее, не успела, потому что они вернулись быстро. Я, по совету Зины, выпрыгнула в окно и затаилась в кустах. Но вы не думайте, я все равно подглядывала… потому как боялась за сестру.