Крик ястреба

— Ну, ну, беги. Ты ведь у нас человек занятой… — с нескрываемой иронией бросил ему вслед Сергей. — Басурману твоему привет!

Все-то он знает!..

Все, да не все!

К Атроку Василько явился злой и веселый одновременно.

— Опять с Сережей поцапался, — догадался «басурман».

— Поцапался! — победно заявил Василько. — Я его поймал! Смотри.

Он приподнял подол рубашки, выдернул из-под резинки шортиков плоскую кассету с говорящими пластинками. Достал крайнюю. Провел по ней ладонью. Послышался громыхающий бас Сергея.

— Нет бога…, а человек произошел от обезьяны… Факты — упрямая вещь!

— Слышал? — ухмыльнулся Василько. — Сам признался. Теперь он у меня попляшет.

— Сомнительно что-то, — недоверчиво ответил Атрок. — Ты в прошлый раз тоже говорил, а ничего не вышло. Зачем тебе эта запись?

— А вот посмотришь! Я знаешь что придумал? Если пробраться ночью в церковь, и поменять пластинки, тогда будет дело! Тогда все услышат!

Атрок подумал одну секундочку.

— Да уж, будет тогда… — скептически произнес он. — Попадет кое-кому…

— Подумаешь! — беспечно ответил Василько. — Да никто и не узнает. Это Сергею попадет. От начальства.

— Ну и что? Что ты этим докажешь?

— А вот посмотришь что!

— Не нравится мне это, — продолжал сомневаться Атрок.

— Ну, и пожалуйста! — обиделся Василько. — Могу и один пойти!

— Да нет, я с тобой, если ты хочешь, — поспешно согласился Атрок. Чтобы вместе. Только…

— Значит все. Сбор в полночь, у Башни!

Между прочим, бывать в храме Василько любил. Потому что — красиво! Умели же строить древние. Снаружи — высокие белокаменные стены, украшенные причудливой резьбой. А над ними — три стройных купола с золочеными маковками. Внутри же храма — тоже лепные фигурки, фрески по стенам. Пол выложен разноцветной мозаикой. Птицы там, звери всякие. Сценки из божественных книг. Красота, одним словом! И когда колокола звонят — заслушаешься. Словно чудесная песня плывет над городом!

Так вот. В храме, над самыми «царскими вратами», висит большая икона в тяжелой золоченой раме. Самая главная здесь. На ней ангел в виде красивого «отрока» с крылышками и в белом балахоне, вручает свиток с «Заветами» князю Константину. Еще в раму вставлена говорящая пластина, которая в нужный момент оживала, и торжественный голос возглашал «волю Господню».

Вот эту-то пластинку и замыслил Василько подменить своей.

Все случилось быстро и без помех. Ночью они с Атроком проникли в храм, как и было задумано. Двери здесь никогда не запирали, как и везде. В пустой церкви было темно, и даже чуточку страшновато. Васильку показалось даже, что нарисованные лики смотрят со стен на него с осуждением. Словно догадываются, зачем он сюда пришел. Но это только казалось. Сами стены были едва различимы в ночном мраке. А фрески на них лишь угадывались по памяти.

Ощупью пробрались друзья к «царским вратам». Василько подпрыгнул, завис перед иконой. Нащупал в специальном углублении на раме говорящую пластинку. Вытащил ее, торопливо запихал в зажатую в руке кассету. Так же, на ощупь, вставил на место прежней свою.

Вот и все дела.

На место преступления мальчики вернулись рано утром, когда началось воскресное богослужение. Растворились в многочисленной толпе прихожан и стали ждать. Василько дрожал в предвкушении сладкой мести.

Сергей, не чуя надвигавшейся беды, уверенно вел проповедь:

— И возгласил ангел Господен: «Да не поднимете меча на братию!» И опустились мечи, и обнялись люди, и бысть ликованию великому! И даровал посланец Всевышнего слова Заветные. Внемлите им, люди!

На мгновение Васильку стало страшно. Он пихнул локтем стоявшего рядом Атрока:

— Сейчас начнется!

И началось.

Сергей величественным жестом поднял вверх руки. Василько застыл в нетерпеливо-тревожном ожидании.

Говорящая пластинка ожила. И… И вместо строгих заповедных слов на прихожан полилось:

— Горит прощальный наш костер.
Мы с летним солнцем расстаемся!

Василько тихо ойкнул. Толпа вокруг него недоуменно загудела. Сергей уронил на ногу массивный золотой крест и в изумлении воззрился на икону.

— Но мы опять сюда вернемся,
Едва рога сыграют сбор! —

старательно декламировал между тем звонкий мальчишеский голос. Очень знакомый голос!

— Ой!.. — прошептал Атрок. — Это же ты! Твои стихи на летнем празднике!

«Точно! — растерянно подумал Василько. — Но как же так? Неужели я в темноте перепутал пластинки? И что теперь делать?!»

— Вновь будет солнечный восход,
И сердце радостно забьется… —

заливалась пластинка.

На Василька уже возмущенно оглядывались. Ведь тут было полно знакомых!

— Бежим! — в панике шепнул мальчик, и начал протискиваться к выходу.

Сзади гремел негодующий бас Сергея.

Из церкви Васильку удалось скрыться. Но из дома, из города-то никуда не денешься! И не оправдаешься, не докажешь, что не виноват. Все улики налицо!

Василько было попробовал, когда под вечер осмелился, наконец, явиться домой, да что толку? Разгневанный Сергей, явившийся сразу после службы, уже давно все рассказал родителям.