Крик в ночи (СИ)

Будто не расслышав, Калашин сам налил Коллинзу «Армянский»:

— Удивительно душистый напиток!

Демонстративно взглянув на часы, директор ФБР залпом выпил коньяк:

— Что ж, господа, похоже, настал момент для конкретной работы. Я весь внимание.

— А вы откушайте, Эдвард, поросячьи ушки с клязьминским хреном, — предложил Шельмягин. — Такого объеденья вы, точно, еще не пробовали.

К удивлению русских коллег, американец после третьей рюмки коньяка буквально набросился на закуску. Уж не забыл ли он, зачем сюда пожаловал, сквозило во взглядах хозяев.

— По-моему, господин Колинз прав, — заметил Калашин, — нам давно пора перейти к делу. Кстати, вы обещали показать нам кое-какие данные по вложениям российских частных лиц в американские банки.

— Да. Вот эти данные. Но, господа, прошу не забывать, насколько секретна информация.

Директор ФБР достал электронный блокнот и, нажимая кнопки, отыскал нужное:

— Так… Здесь алфавитный перечень российских чиновников всех рангов, личные вклады которых в Штатах превышают пятьдесят миллионов долларов. Их число немногим более восьмисот тысяч. Затем идут вклады до двадцати пяти миллионов — таких чиновников на два порядка больше. Вклады в миллион долларов мы просто не учитывали. Отдельной строкой отмечено православное духовенство: личные счета некоторых ваших иерархов переваливают за полмиллиарда долларов. Надеюсь, господа, ваши собственные счета вам хорошо известны?

Они переглянулись.

— Есть какие-то коррективы? — насторожился Калашин.

— В этом смысле, Эвард, будьте с нами предельно открыты, — заволновался Шельмягин.

Коллинз рассмеялся:

— Пока я в своем кресле, — можете, господа, спать спокойно. Однако, следует заметить, что и наши… и мои интересы должны быть соблюдены.

Он не стал ходить вокруг да около, напрямую очертив круг вопросов, информация о которых и является своеобразной гарантией бесперебойного поступления в Штаты российских капиталов. Здесь на первом месте стояли новейшие военные технологии, которые с помощью частных фирм постоянно находились в поле зрения ФБР. Новинки ракетного оснащения и самолетостроения являлись приоритетными направлениями деятельности специалистов Коллинза. Выходила удивительная метаморфоза: России разрешено вкладывать в США свои собственные доллары за свои же собственные секреты. Однако столь унизительные условия, как полагали Калашин с Шельмягиным, продлятся до поры до времени. (Близились к завершению научные разработки, о существовании которых знали только несколько человек из президентского окружения, не считая самого главу государства. Эти разработки оценивались как самые перспективные, способные дать в будущем многомиллиардные сверхприбыли. Даже для Коллинза и его команды они оставались недоступны).

— Что вас еще интересует, господа? — спросил Коллинз. — То, что представляет интерес для меня, я изложил.

— Скажите, Эдвард, насколько можно быть уверенным в неразглашении операций по перекачке денег? — поинтересовался Шельмягин.

— Это так же надежно, — заверил Коллинз, — как то, что я сижу перед вами.

Калашин вытер губы салфеткой:

— Сейчас вы сидите перед нами, а завтра будете сидеть напротив директора ЦРУ?

Гость улыбнулся:

— Да если даже напротив Господа Бога! Первая заповедь разведчика — молчание. Вторая заповедь — молчание. А третья?

— Молчание в тряпочку, — неудачно пошутил Калашин.

— Господин Калашин не зря руководит администрацией президента, — польстил Коллинз. — Скажите, каналы денежных переводов… надежны?

— Более чем, — заверил Шельмягин. — Ведь идея создания «Бизнес-трейда» является коллективной, не так ли?

— Но только идея, — поправил Коллинз. — Все остальное — дело рук ваших профессионалов…

Ночное рандеву подходило к концу. Немного сморившись, Коллинз в порыве благожелательности предложил коллегам вышеупомянутый список чиновников и духовенства. Те вежливо отказались, дав понять, что материал достаточно хорошо им известен. Конечно, предпочтительнее было бы вкладывать капиталы в собственную экономику, но такова уж действительность — американские финансовые институты надежнее. Довольные друг другом, хозяева проводили гостя до аэропорта.

— Знаешь, чем-то я встревожен, — закурив, сказал Калашин на обратном пути. — Все как-то слишком гладко, будто по накатанному. Нет ли здесь подвоха со стороны ФБР? Коллинз явно спешил, даже не остался на открытие своего бюро в Москве.

— Не преувеличивай значение этого визита. Он прощупал нашу готовность к долговременному сотрудничеству и убедился, что поезд мчится в правильном направлении. Чего тебе еще? Мы с ним повязаны крепко-накрепко. Полетим мы, — тут же полетит он. Да с каким треском! Кстати, он сунул мне в ладонь бумажку с цифрой «350000». Взгляни.

— Что за цифра?

— Его месячный оклад. Платит Россия.

* * *