Крик в ночи (СИ)

— О! Да вы еще и пламенный оратор! А насчет шпионов — правильно: ату их, злопыхателей, ату! Не привык лебезить, но скажу честно, что узнаю хватку настоящего разведчика, агента 6407.

Робертс порылся в карманах штанов, вернее, в том, что от них осталось, вытащил грязный носовой платок и осторожно его развернул.

— Ах, облом! Пусто… Не иначе, как потерял.

Встав на четвереньки, он принялся ползать вокруг Филдса и что-то вынюхивать.

— Старая лиса Робертс взял след советского агента! — вскричал Филдс.

— И взял бы, черт меня побери! Да только нет их у вас. Пока.

Распрямившись и тряхнув лохмотьями, он торжественно произнес:

— Приказом директора ЦРУ за № 6407 вы награждаетесь Крестом Филера! За неимением Креста Филера позвольте вручить вам, дружище, скромный носовой платок, в котором тот содержался некоторое время.

Робертс, кончиками пальцев ухватив платок, бросил его, как мокрицу, на грудь Главного Схоластика.

— Примите мои искренние поздравления, коллега!

— Должен вас огорчить, Робертс, — сказал Филдс, перекинув платок на лысую макушку цереушника, — насморком я не страдаю.

Робертс взял «гостевую» кость антилопы и с умным видом поковырял в зубах.

— Никак не возьму в толк — вы агент ЦРУ или прибалдевший диктатор допотопной общины?

— Разве это настолько несовместимо, Робертс? Чем я хуже Аль-Абд Гамаси?

— Система, которую вы здесь насадили, в вашей аранжировке не звучит. Вы — угнетатель. Это очевидно. Крах не за горами, прошу учесть. Куча рваных калош — все, что от вас останется!

— Ха-ха-ха!!

— Прохиндеи сбросят оковы, вступят в ООН и сожгут ваше чучело на глазах у русских корреспондентов. Конечно, для доктора Уикли, который, кстати, души в вас не чает, это будет удар ножом в спину. И от кого? От несравненного Филдса!

Насупившись, он замолчал, соскребая ногтем комочки краснозема с портрета босса.

Филдс не устоял, чтобы не задать давно терзавший его вопрос:

— Как там Швайковский?

Робертс оживился:

— Ваш протеже подался в малый бизнес. Не берусь судить о достоинствах его пера, но то, с каким вдохновением он начищает башмаки на Пенсильвания-авеню, уже само по себе говорит о том, что перед вами незаурядная личность.

— Похоже, в Советах не очень-то жалеют о Швайковском?

— Смею вас уверить, русские отлично понимают, для чего он нам нужен: Америка нуждается в постоянной рекламе — сгодится любая бездарь, любой освистанный или зажравшийся талант, лишь бы с советским гражданством. Как это у них говорится? — дурную траву с поля вон. Славянам традиционно присуще чувство ненависти к предателям. Такой космополитичной нации, как американцы, этого не понять…

— Что вам от меня надо? — спросил Филдс.

— Если бы вся Россия схватила чемоданы и пожаловала в Штаты — мы упразднили ЦРУ. Однако даже ребенку понятно, что этого не случится. Вот почему ЦРУ сегодня, как никогда раньше, нуждается в таких парнях, как вы! Вот почему Америке и Западу, как никогда раньше, необходимы швайковские, очаровашки мери, коли курчавые, хмыри и глухие графини тулуповы!.. Джон, ваше место сейчас там, в логове Северного Медведя, а не в тропическом захолустье. Постарайтесь это понять.

Вдруг, как бы со стороны, Джон Филдс услышал свой ответ:

— Кажется, вы меня убедили, Робертс.

— А насчет Центральной Ханыгии не волнуйтесь. Здесь ни один шпион не останется безнаказанным! Олл райт?!

Весть о том, что Тайный Регрессор и Знаменитая Поэтесса намерены сочетаться законным браком, не сходила с уст жителей Центральной Ханыгии. Поговаривали, что Другом Семьи в рабочем порядке станет Главный Схоластик. Все это хоть как-то отвлекало доисторических ханыг от повседневных нужд и треволнений.

— Я счастлив, — сказал Филдс Онанге, — что твоя затяжная сексуальная атака на поэтическо-музыкальную крепость блестяще завершилась. Как бы там ни судачили злые языки, вы подходящая пара!

— Она — само совершенство, изящество! И следует отметить, интересно трактует Баха!

— Слов нет, пушинка обворожительна и до шкодливости смазлива, будто дикая лань. О свадебном путешествии я уже позаботился. Не возражаешь, если мы проведем его втроем? Ну-ну, ревнивец, уже и скуксился. Я буду наставником молодых, не более того.

— Что за путешествие, экселенс?

— По морям и волнам в туманную даль. Прощайте, цивильные ханыги! Эй, трикотажная фабрика, ракеты и профессор Тарантулов, встречайте свадебный кортеж!

Онанга Мананга чуть не проглотил собственный язык:

— Экс… экс… экселенс, кто же тогда станет управлять государством?

— Нет ничего проще! Всегда найдется сотня-другая пробивных дураков, которые не прочь вкусно есть, сладко спать и разъезжать по стране на бесплатных буйволах с целью поднятия духа доисторических трудяг.

Негр с полуострова Кактусячий запричитал:

— Скажите мне правду, экселенс, кто он, этот аноним, свернувший набекрень ваши светлые мозги с большими категориями?

«Сказать, что ли?» — думал Филдс.

— Так велит мне долг солдата, — соврал он. — Упрись я или заартачься, меня расстреляют.

— Расстреляют вас?! Кто?!

— Угрызения совести. Насмерть.