Крик в ночи (СИ)

— Старикан немощен и слаб, но что поделать — нравится ему Линда Грейвс, хоть ты удавись. «Детка, — говорит он мне, — чем я хуже очкастого жирдяя Киссинджера?» «Мой седенький резвунчик, — отвечаю я, — Кис тебе и в подметки не годится. Единственное, на что способен Генри в постели, — это зудеть по поводу советского экстремизма. А ты у меня настоящий мужчина и джентльмен». Ну, что касается первого, то не приведи господь женщине хоть раз иметь дело с такой разновидностью измочаленных ловеласов, как бедняга Сэм. В остальном он вполне приемлемый клиент.

— Да, если не считать, что он мой босс, он и для меня в остальном вполне приемлем.

— У тебя с ним проблемы, Джон? — спросила Линда, забросив недвусмысленный крючок.

«Вот оно, долгожданное всевластие! — подумал Филдс, он же Хихиклз. — Стоит клюнуть на крючок красавицы Линды — и старикашка Уикли в моих руках!»

— Мне как-то неловко говорить с тобой на эту щекотливую тему… — скромно заметил Филдс, повалив Линду Грейвс на бразильскую софу из крокодиловой кожи…

Когда они встали, Филдс развил свою мысль:

— Босс подобен флюгеру. Стоит Робертсу напустить ветер на Филдса, как старикан тут же поворачивается по ветру.

— Если у тебя есть какие-то проблемы с боссом, я, наверное, смогла бы помочь, — сказала Линда, недвусмысленно взглянув на Филдса.

«Да что она, не понимает, что ли?»

— Конечно, кое-какие проблемы существуют… — ответил Филдс, вторично повалив Линду Грейвс на софу из крокодиловой кожи…

Когда они встали, Филдс продолжил начатую мысль:

— Босс как флюгер. Но почему от этого должен страдать именно я? Правда, страдает еще и наше общее дело, однако, по-видимому, это обстоятельство его мало волнует.

— Насколько я полагаю, у тебя все-таки есть проблемы с боссом?

«Умнейшее животное! Нет, она просто невыносима!»

— Линда, что за дьявольщина! Проблемы, разумеется, есть!.. — вскричал он, в третий раз повалив ее на софу…

…Когда они встали в девятый раз, Филдс хотел было поймать вконец утерянную мысль, но Линда его опередила:

— Вот теперь я действительно убедилась, насколько серьезны твои проблемы. Я все улажу, не горюй. Но при одном условии…

«С тобой, пожалуй, станешь измочаленным кочетом, — подумал Филдс. — В этом аспекте старикану можно лишь посочувствовать».

— Ты ставишь условия? И это после того, что между нами было?

— А разве между нами что-то было?

— Послушай, Линда, — сказал Филдс, — я, конечно, не Френк Синатра и не Генри Киссинджер, но если ты надеешься, что во время любви я способен еще и петь о советском экстремизме, то, право, не слишком ли многого ты от меня требуешь?

(Авторская ремарка: через шесть часов фонограмма их разговора будет прослушана доктором Уикли.)

Линда Грейвс сделала несколько торопливых глотков и глубоко затянулась сигаретой.

— Что правда, то правда! Тебе до них далеко. Предлагаю сделку. Хочешь сесть на место Сэма Уикли?

— Предположим, что хочу.

— Без «предположим».

— Хочу!

— Ты должен меня убить.

— С большим удовольствием, но как бы не ошибиться креслом.

— То есть?

— Вместо кресла старины Уикли не очутиться на электрическом стуле.

— Очень просто. В убийстве Линды Грейвс обвинят Сэма Уикли.

— А в некрологе напишут: «Пуля, пущенная Сэмом Уикли из окна кабинета штаб-квартиры ЦРУ, настигла несчастную миссис Грейвс, когда та пила водку в компании Джона Филдса на квартире бразильского дипломата в СССР». Я как очевидец засвидетельствую, что пуля влетела через форточку и, срикошетив от крокодиловой кожи бразильской софы, напрочь укокошила невинную женщину.

— С тобой не соскучишься…

Филдс усмехнулся:

— Когда из нормального человека делают круглого идиота, это всегда интересно. Кстати, каким образом ты собираешься «все уладить», будучи на том свете?

— Сейчас сюда придет Сэм Уикли, — сказала Линда. — Он находится в России по приглашению Общества охраны нерукотворных памятников, а на самом деле — в связи с моим… отъездом. Так сказать, для поднятия тонуса. Джон! Я так несчастна! О каком тонусе может идти речь, когда мне все осточертело! Эта газетная трескотня, безрадостная перспектива одинокой женщины… И все из-за него! Напрасно ты мне не веришь.

— Как я могу тебе не верить после того, что между нами не было?

— Было! Было! Вот, возьми скорее ампулу с цианистым калием и положи мне в рот, как только сюда заявится этот противный старикашка под видом участкового врача для поднятия моего тонуса. Ты запрешь его в квартире, и он будет обвинен в убийстве. Слышишь, кажется, чьи-то шаги за дверью?!.

Филдс раздавил ампулу и запихнул ее в выразительный рот Линды Грейвс. По квартире разлился запах горького миндаля. Линда, закатив глаза, окаменела с сардонической ухмылкой на лице.

— Врача вызывали?

— Пожалуйста, доктор, проходите.

— Что это за амбре?

— Цианистый калий.

— Кто-то отравился?

— Вашей догадливости можно позавидовать. Отравилась шпионка.

— Что ж она так?

— Да так вот. Мне вас придется здесь запереть. Вместе с отравленной.

— Это еще зачем?

— Предсмертная хохма. Я займу ваше место.

— Мое место?

— Да. Стану выписывать РЕЦЕПТЫ ОТ РУССКОЙ ИНФЛЮЭНЦЫ.