Крики солнца (СИ)

- Может быть, - произнёс Чезаре, а после добавил с неожиданной жёсткостью - так, что повеяло памятью его царственного тёзки: - Но все получают то, что заслуживают. И народ тоже.

Она вздрогнула. Эту истину, безусловно верную, совершенно не хотелось признавать. "Все получают то, чего заслуживают"... Она задумалась о Т. и о гибели С. О странной, полной слёз и надрывов любви своей бабушки. О лысине отчаявшегося психиатра.

Звёзды, усыпавшие южное небо, отражались в циферблате часов Чезаре.

- SЛ, - поколебавшись, сказала она. - SЛ, hai ragione.

Ночь вторая

На другой день они встретились как-то естественно, по очень беглой договорённости - будто оба знали, что не могут не встретиться. Чезаре ждал её после курсов, когда город снова уже завернулся в прозрачное покрывало сумерек. На курсах не случилось ничего впечатляющего. Повторялись степени сравнения итальянских прилагательных и предлоги, упрямо не совпадающие с русскими. Обсуждались азартные игры как социальная проблема современной Италии (она грустно поняла, что придётся, наверное, писать эссе на заданную тему - ещё одна, помимо отношений с дамой-профессором, горчинка в сладости пребывания здесь). Вика и Нарине с жаром обсуждали шопинг, в который собирались пуститься на днях. В общем, всё шло своим чередом - спокойно, по законам исторической хроники. Ей начинало казаться, что в Италии всё ощущается так: будто в Библии. "И сотворил Господь небо и землю, и увидел Он, что это хорошо". Никаких катаклизмов, всё так, как должно быть.

Утром она потерзала немного ноутбук, но вскоре, пообедав салатом, ушла кормить чаек: диссертация вела себя, как упирающийся осёл, и корпеть над ней было совершенно бессмысленно.

Ни одна её мысль не была посвящена Чезаре. И всё-таки, увидев его у ступенек входа, она осознала, что истерически разрыдалась бы, если бы он не пришёл.

- Ты уже была на Lungomare? - спросил Чезаре по-итальянски. Невольно она заслушалась: какое дивное слово, под стать речи каких-нибудь сильфов из кельтских легенд. "Набережная" - по-русски тоже звучит хорошо, широко и мощно, но грубовато для Неаполитанского залива.

Была пару раз, но она не против. Ей там нравится.

Стремительно стемнело, и поднялся ветер. На чёрной бахроме волн серебрились звёзды; в темноте какие-то девушки с визгами покидали своё убежище на валунах у воды. Их рваные джинсы издали напоминали хвосты русалок - весёлых русалок, кричащих по-неаполитански. Бледно-зелёный, розовый, жёлтый свет лился из отелей и ресторанов, заполняя набережную; официанты спешно уносили зонтики и складные столы, спасая их от разбушевавшегося ветра. Индус в вязаной шапке подходил то к одной, то к другой парочке, предлагая синие розы. Подошёл, улыбаясь, и к ним; извинившись (зачем?..), Чезаре прервал разговор и вежливо отправил индуса восвояси. Точнее, так она предположила, потому что ни слова не поняла: это был не итальянский, не диалект и даже не английский.

- Хинди, - догадалась она через несколько шагов. - Ты обратился к нему на хинди.

- Да, - Чезаре улыбался. - Начинал учить его немного, потом забросил. Я люблю Индию. Хотел бы увидеть её... Но Россию - сильнее, конечно, - прибавил он по-русски, словно опомнившись.

Она покачала головой.

- Русский, хинди... А что ещё?

- Японский. И пенджаби. Но там я знаю только пару слов. И японский, к сожалению, скоро пришлось оставить, - он улыбнулся шире, увидев её лицо. - На этом моменте все обычно просят что-нибудь сказать. Странно, что ты молчишь.

Было крайне трудно сопротивляться, и она улыбнулась в ответ.

- Просто сама ненавижу, когда так делают. Но скажи, если хочешь.

Чезаре представился по-японски. Звучало красиво, странно и отчего-то печально - как стук дождя по стеклу.

Вывеска очередного ресторана на набережной гласила: "I re di Napoli". Забавно, но на удивление уместно: несмотря на хлещущий в лицо ветер, который насквозь продувал рёбра и призывал плотнее запахнуть куртку, она чувствовала себя хозяйкой камней на набережной, и залива, и очертаний дремлющего Везувия.

И мягкого, успокоительно-волнующего голоса Чезаре. Так мог бы говорить император с советниками - предупредительно, но с полным знанием собственного превосходства. Никому не отдавая предпочтения.

- Почему ты так смотришь? - чуть погодя спросил он. - Думаешь, что я сумасшедший?

- Почему сразу сумасшедший? Может быть, полиглот, - они прошли ещё немного. - Я маловато знаю об Индии, но читала индийские мифы. Это... завораживает.

- Как всех европоцентристов, - слегка подсмеиваясь, но не обидно, отметил Чезаре. - Да, в детстве у меня была книга индийских сказок. Большая, - как истинный неаполитанец, он показал руками, насколько большая - вопреки темноте. - С картинками. Я любил их рассматривать - все эти боги с синей кожей или с восьмью руками... Просто вау. А какие сказки тебе нравятся?

- Тебе её подарили?