Крикса

– Мне ваш номер передали, – помехи стали сильнее, от них больно кольнуло в ухе. Галка поморщилась. – Из МЧС сказали, что только вам дозвониться можно. У вас там всё в порядке?

– Нет, не все! – вскрикнула Галка. – Чертовщина вокруг творится! Все заснули! Мама и папа спят, какая-то ведьма тут бродит…

– Я спрашиваю, у вас со связью как? – спросил голос как-то нетерпеливо, будто не слышал её ответа. – Проверьте палочки. Вышку запустили, по всему вашему глэмпингу должно ловить на все «джи». Видео будет загружаться влёт.

– Что? Связь? При чём тут связь?

Помехи взвились, будто снежная крупа в сильную метель, проникая прямо вглубь сознания.

– Ну как же! А телевизор смотреть? А «Спокойной ночи, малыши»? «Глазки закрывай, баю-бай!» Галина, без хорошего сна вы ведь не сможете загружать новые видео! А если не загрузите, одноклассницы вас потом съедят!

Галка резко швырнула телефон в траву и побежала. Жар облепил всё её тело, дёргал за волосы, шорты, за руки. Песок и глина забились в мягкие тапки. И ещё камешки мелкие, острые. Туча мошкары ударила ей прямо в лицо… Галка взлетела по ступенькам, с силой ввалилась в душную и полутемную столовую. Тут всё ещё витал вкусный запах котлет, пюре и свежих салатов с компотом.

– Эй, где вы? – закричала Галка, задыхаясь от быстрого бега. – Вы где? Кто-нибудь! Вы же не спите? Мне очень надо, чтобы вы не спали!

Она секунды две озиралась по сторонам, прежде чем сообразила, что в столовой тихо играет музыка. Что-то старинное, интересное. Граммофон стоял на своем положенном месте в углу музея. Крутилась пластинка, и из изогнутого красивого и начищенного до блеска рупора лилась мелодия. Там же на стуле вытянулся в струнку старик-фронтовик. Слушал, прикрыв глаза.

– Вот вы где, – Галка подошла к нему и плюхнулась рядом на соседний стул, музейный, спинка которого была укрыта красным советским флагом. – Смотрите! Это важно. Вам надо сейчас или проснуться, или вспомнить всё. И, кстати, вы можете мне сказать, как вас вообще зовут?

Старик посмотрел на неё сквозь узкие щелочки едва приоткрытых век. Остановил музыку, нажав на красный рычажок в углу. Всё-таки как много у него на лице морщин. Глубоких и мелких, с сеточкой и без, разных. Галка никогда не видела настолько пожилых людей.

– Вы нам сегодня утром рассказали историю про криксу, – на всякий случай напомнила она. – Но не до конца. Как нам её победить? Утопить не получится, это уже всем ясно. А что нужно сделать-то? Вы же там книжки умные читали.

Его дрожащий палец снова провернул красный рычажок. Пластинка тихо зашелестела, медленно раскручиваясь. Старик выпрямился в кресле, опустил иглу, высвобождая звук.

Красивая мелодия. Вальс. Потрескивание помех придавало музыке особенный шарм и лёгкость. Галка подумала, что это всё сейчас можно было бы записать на видео. Потом вспомнила, что выбросила телефон в траву, то есть если что-то когда-то и запишет, то точно не в подменном сне.

– Я никак не могу найти нужную пластинку, – сказал старик, растирая лицо ладонями. – Как будто потерял в памяти. А ведь она была, пластинка. Я всё сюда привёз, как только появилась возможность. Правнук выкупил землю вокруг моего дома, построил тут всё, организовал. Он у меня голова, бизнесмен. Я ему сказал, что хочу здесь жить до самой смерти, и он разрешил. И против пластинок ничего не имел тоже. Я ему с музеем здесь помог, достопримечательность сделал. Но память… как вышибло.

– Зачем вам нужна эта пластинка?

Старик поморщился и не ответил.

– Вот, посмотрите, что я вам принесла.

Галка поставила возле граммофона фигурку криксы. Казалось, что женщина в платье тянула к старику свои костлявые руки. Он внимательно посмотрел на фигурку и вздрогнул. Растёр лицо ладонями ещё раз. Спросил:

– Так это твои жуткие поделки, милая?

– Нет. Это женщины одной, но это и не важно. Вы же знаете, кто это изображен? Это та влюбленная женщина, которую вы когда-то давно поймали, закопали, а потом утопили. Которая стала криксой, да?

Он продолжал тереть лицо, да так, что на желтоватых щеках проступил румянец.

– Выбросишь её?

– Ни за что. Если вы находитесь в подменном сне, то должны проснуться. Ну или как это работает, я не знаю. Пока у криксы мало сил, нужно её остановить. А только вы знаете, как это сделать. Вы же читали книги. Просто крикса заставила вас всё это забыть.

– Или старость. Старость заставила. Мне почти сто лет, милая. Мозги как каша.

– Но я всё же надеюсь, что крикса. Потому что, если вы из-за своих мозгов прямо сейчас не вспомните, как нам отсюда выбраться, мы останемся в её сне навсегда. Что она потом с нами сделает? Сожрёт?

– Высосет из тебя жизненную энергию, милая. Оставит только кожуру. Я видел её жертв, когда ходил в ту хижину на третьем острове. Который самый дальний отсюда перед открытой водой.

– Вспоминайте! – взмолилась Галка.

На улице зашумел ветер. Сквозь мелодию прорвался тонкий женский голос.

«Баю-бай, моя малышка. Спи покрепче, засыпай. Глазки надо всем закрыть».

И сразу же накатила усталость. От жары, что ли. Галка помассировала виски. Ага, от жары, так она и поверила.