Криминал как основа происхождения Русского государства и три фальсификации тысячелетия

«… наши старики, старухи и девушки не молятся о том, чтобы стать достойными восприятия Святого Духа, но в эти три дня, когда надлежало бы предаваться размышлениям (Троицын день), сходятся старухи, женщины и девушки, но не в храм, не на молитву, а на пляски; не к Богу взывать, но к дьяволу: Ладо, Лели, Лессу. Если таковые не покаются, то пойдут вместе с Лессом и Ладо на вечные муки». «Запрещаем так же пляски и песни, в которых называются имена идолов: Ладо, Лели, Лесса, Туа, проводимые во время зеленых святок, когда истинно познавшие Христа должны усердно просить Бога, чтобы им по примеру апостолов воспринять Дух Святой».

Время выполнения обрядов в честь Лады определяется этими документами одинаково: зеленые святки — одни вокруг Троицына дня и Духова дня, спустя 50 дней после Пасхи…

В христианское время Перун был прочно заслонен пророком Ильей, ездившим по небу в огненной колеснице. Судя по тому, что Ильин день (20 июля) очень торжественно праздновался по всей Руси, и праздновался со всеми признаками древнего языческого культа, надо полагать, что именно этот грозовой день и был исконным днем громовержца Перуна.

На замечательном «глиняном календаре» черняховской культуры, найденном на Киевщине, день Перуна — 20 июля — отмечен огромным «громовым знаком», колесом с шестью спицами. Такие громовые знаки в 19 веке часто вырезали на причелинах изб для того, чтобы предохранить их от удара молний.

Следует заметить, что в поучениях против язычества Перун упоминается лишь в суммарных перечнях. Быть может, это следует относить за счет быстрой замены Перуна христианским Ильей…

После принятия христианства двойником древнего Волоса — Велеса стал святой Власий Севастийский, что, конечно, произошло по созвучию имен: Волос — Влас. В Новгороде на древней Волосовой улице была поставлена в 14 веке (очевидно на месте идола) церковь Св. Власия. Но следует сказать, что церковное празднование памяти Власия Севастийского не помогает нам проникнуть в первичную, дохристианскую сущность «скотьего бога». Обряды на Власьев день (11 февраля ст. ст.) сводятся к кормлению скота хлебом и поению его крещеной водой.

Большой интерес представляют сведения жития Авраамия Ростовского, повествующего о том, что в 11 веке в Ростове «Чудский конец поклонялся идолу каменному, Велесу». На месте, где стоял идол Велеса, Авраамий поставил малый храм, но этот храм был не во имя Власия, а во имя Богоявления. Обычно в Средневековье церкви, ставившиеся на месте свергнутых идолов, носили имя того христианского святого, который заместил собою своего языческого предшественника. Если этого нет, то мы должны обратить внимание на календарность христианского празднования, так как именно в ней может быть скрыта разгадка языческого прототипа. В данном случае перед нами праздник Богоявления — Крещения, отмечаемый 6 января. Крещение — последний, завершающий день двенадцатидневных зимних святок, начинающихся в ночь с 24 на 25 декабря, включающих в себя языческий новый год (1 января) и заканчивающихся особыми русальными «бесовскими» играми 6 января. День христианского праздника Богоявления был, очевидно, настолько наполнен языческой обрядностью, что даже для общего поучения против язычества древнерусский автор выбрал как исходную точку «Слово» Григория Богослова на Богоявление.

Отрезок святок с 1 по 6 января считался временем разгула всякой нечисти. На Крещение гадали, устраивали смотрины невест, разгульные игрища с песнями и плясками.

Случайно сохранившееся свидетельство о построении на месте идола Велеса церкви Богоявления позволило привлечь интереснейший этнографический материал, в свою очередь проливающий свет на культ Велеса. Теперь выяснился еще один день чествования «Скотьего бога» (помимо знаменитого Юрьева дня) — 6 января; Велесов день завершал собою обширный цикл празднеств зимнего солнцестояния.

Связь Велеса с зимними святками объясняет нам не только обрядовое печенье в виде домашних животных, но и ряженье, одевание звериных масок в святочные дни, пляски в вывороченных тулупах.

Размытость культа Велеса в этнографических материалах 19 века не позволяет полностью восстановить весь календарный цикл молений этому божеству. Предположительно он может быть представлен так.