Криминал под софитами

Я молча кивнула в знак благодарности, вытянула из пачки сигарету и с удовольствием закурила.

– Меня зовут Макс, – начал он, решив, что знакомство можно считать состоявшимся.

– А я Евгения, – ответила я, выпуская колечки дыма и внимательно рассматривая своего кавалера.

На вид ему было лет тридцать пять. Мягкие, слегка волнистые волосы были искусно уложены руками опытного – и, надо полагать, дорогого – парикмахера. Подтянутая фигура свидетельствовала о том, что этот человек заботится о себе и регулярно посещает тренажерный зал.

– Евге-е-ения, – мечтательно протянул Перепрыжкин. – Звучит как музыка. Как звездная симфония. Как космическая соната, как…

На этом его красноречие, похоже, иссякло.

– Вы, должно быть, поэт? – предположила я.

– Нет, что вы, – возразил он. – Просто когда я увидел вас, меня потянуло на подобные метафоры.

Нет, этот человек определенно не походил на пьяницу, игрока или наркомана. Для хронического алкоголика он вел себя слишком изысканно, был слишком опрятен, и руки у него не дрожали. Насчет игромании я с уверенностью сказать не могла, но если он и играл, то явно был довольно везучим, так как едва ли когда-нибудь испытывал нужду, знакомую всем, кто всерьез зависит от крупного выигрыша или проигрыша. Что же касается наркотиков, то, скорее всего, он периодически баловался кокаином, используя его, как многие творческие люди, для расширения сознания, не более того. Кокаин не вредит здоровью и не вызывает физиологической зависимости – только психологическую, я это знала точно. Так что, судя по всему, это был человек вполне адекватный, и вытрясти из него нужную мне информацию не так просто, как представлялось Белодворчикову.

– Евгения-а-а, – снова почти нараспев протянул Макс. – Можно я буду звать тебя Женей? И на «ты»?

– Пожалуйста, – ответила я с улыбкой, – я только за.

– Тогда давай за это выпьем! – обрадовался Перепрыжкин и, подозвав официанта, заказал шампанское и фрукты.

Пока мы ждали заказ, на эстрадную площадку поднялись музыканты, и зазвучала медленная мелодичная музыка.

– Потанцуем, Женя? – спросил Макс и, не дожидаясь моего ответа, встал и протянул мне руку.

Я кивнула, взяла его за руку, и мы, немного отойдя от нашего столика, начали переминаться с ноги на ногу в такт музыке. Танцевать с таким кавалером было легко, он хорошо чувствовал и свое, и мое тело, вел мягко, но уверенно и безмятежно улыбался, весь отдавшись настоящему моменту. В принципе, сейчас он был настолько расслаблен, что выведать у него все, что меня интересовало, не составило бы особого труда. Но нужно было придумать, с чего начать.

Вскоре официант принес наш заказ, и мы вернулись за стол.

– За знакомство! – сказал Перепрыжкин, торжественно поднимая свой бокал с шампанским.

– За знакомство, – в тон ему ответила я, протягивая свой бокал.

Выпив, он потянулся за фруктами и, выплюнув виноградную косточку, спросил:

– Женечка, какими судьбами ты оказалась здесь? И почему одна? Как судьба могла допустить, что такая очаровательная женщина приходит посидеть в ресторане в одиночестве? Или, может быть, я здесь некстати и сейчас появится твой счастливый избранник, который вышвырнет меня отсюда с возмущением?

Я рассмеялась:

– Нет, Макс, я действительно пришла сюда одна. И никакого избранника у меня нет.

– Это просто невероятно! – воскликнул он. – Да это же настоящий подарок судьбы!

– Неужели? – Я удивленно вскинула брови. – А ты что, готов занять вакантное место? Вот прямо так сразу?

– А ты бы согласилась? – вкрадчиво поинтересовался он.

– Предложи – тогда узнаешь! – многозначительно ответила я.

– К сожалению, это не для меня, – сокрушенно вздохнул Перепрыжкин.

– Вот как? Ты женат? – Я искоса пристально взглянула на него, словно бы пытаясь увидеть насквозь.

– Нет, просто я… Видишь ли, я дал обет безбрачия! – торжественно заявил мой кавалер.

Оригинально! Он что, цену себе набивает в глазах женщин подобным образом?

– Ты прямо как Анатолий Вассерман, – усмехнулась я. – Знаешь такого? Ученый, журналист, публицист, телеведущий. Большой оригинал! Как в семнадцать лет дал обет безбрачия, так и соблюдает его до сих пор. Ты что, хочешь последовать его примеру? Может быть, решил посвятить себя науке? Или карьере? Или искусству? Ты чем вообще по жизни занимаешься?

– Я? – замялся Перепрыжкин. – Да ничем таким особенным… И вообще это неинтересно. Лучше расскажи, чем занимаешься ты, Женечка?

– Я журналистка, – скромно сказала я, опустив глаза.

– Журналистка? – удивился он. – Я скорее поставил бы на то, что ты модель.

Поставил? Ну-ну! Возможно, он действительно игрок, и в этом Белодворчиков прав.

– Знаешь, поначалу я действительно хотела стать манекенщицей. Но потом решила, что молодость не вечна, надо овладеть какой-то более основательной профессией, и вот…

– Наверное, у тебя очень насыщенная жизнь: интервью, пресс-конференции, фуршеты, – предположил Перепрыжкин.

– Да, скучать не приходится. Вот совсем недавно брала интервью у Сергея Белодворчикова, местного телеведущего, – ловко ввернула я интересующее меня имя, внимательно наблюдая за реакцией своего собеседника.