Криминальная империя

Лицо Иваньеса дернулось, но он промолчал. Игнатьев заметил, что в камере воцарилась странная тишина. «Вот еще не хватало, — подумал он со злостью, — перед уголовниками истерику закатил, им в жилетку плакаться начал». Но остановиться было уже трудно, потому что надо выговориться, выплеснуть накопившуюся боль.

— Я тебе вот что скажу, Испанец. Если твои сявки меня ночью не зарежут, если я отсюда выйду, то я тех, кто это натворил, все равно найду. Жить не буду, но я их найду!

— Ладно тебе, — не поднимая глаз и потягивая теплый чай из кружки, — сказал Испанец. — Никто тебя резать не будет, я сказал. Спи спокойно.

Глава 10

Иван Трофимович Пугачев вернулся гораздо раньше, чем предполагал Черемисов. И одно из дел, которым ему пришлось срочно заняться, — это разобраться с задержанием Игнатьева. Он долго молчал, барабаня пальцами по столу, и смотрел на подшитое в деле постановление о задержании гражданина Игнатьева Зосимы Ивановича.

— Давай-ка, Володя, еще раз, — наконец сказал Пугачев. — Что-то я с первого раза не совсем понял ситуацию. Значит, он заявился ночью на пост ДПС и стал требовать сведений о преступниках, которые сожгли дом Никольченко.

— Не то чтобы требовать, — засмеялся Черемисов, — он стал задавать вопросы о том, кто в тот день дежурил на посту, что видел и тому подобное. Полицейские заподозрили неладное и попытались его задержать. А он оказал сопротивление. Что я мог в этой ситуации предположить, Иван Трофимович? Если бы не его попытка скрыться, то его желание вмешаться в ход расследования под маской убитого горем родственника я бы еще понял. Вот я его и задержал до выяснения обстоятельств дела. Согласитесь, что убийство в доме было каким-то спонтанным.

— Почему ты сделал такой вывод? — заинтересовался Пугачев.

— Возьмите любую банду, любых грабителей, да хоть шпионов возьмите. Все действуют по принципу наименьшего воздействия. Быстро напасть, сделать свое дело (убить ли, ограбить ли) и быстро исчезнуть. Чем меньше народу при этом присутствует, тем лучше, тем меньше возни и меньше опасность. В таком ключе все и планируется. А тут мы имеем дело с преступлением, совершенным спонтанно, либо с трагической случайностью, в результате которой у преступников с самого начала все пошло наперекосяк. Вы какую сторону принимаете?

— Если рассуждать так, как ты, то получается, логично рассуждаешь, — согласился Пугачев, — но в этой логической схеме я что-то не нахожу места Игнатьеву.

— Как же, соучастник, может быть даже организатор. Вовремя покинул дом, чтобы на него не пало подозрение. А мотив, о котором, вижу, сейчас спросите, как раз касается их семьи. Например, семейные драгоценности. Можно ситуацию придумать и сложнее. Преступники вышли на Игнатьева, убедили его приехать сюда, выяснить в процессе беседы с кузеном нечто, что Никольченко узнал в рамках своей профессиональной деятельности. А потом Никольченко убили, когда Игнатьев подтвердил их подозрения. Может, даже документы какие-то выкрадены.

— Обидно, — покачал Пугачев головой.

— Что, простите?

— Начал так логично, а к концу ты, Володя, свел все к какой-то ерунде. Обидно. Ну, посуди сам. Приехал Игнатьев к двоюродному брату, замыслил выкрасть семейные ценные реликвии. Допустим, что ему было нужно время, чтобы выяснить, где они спрятаны. Выяснил. Но для того, чтобы выкрасть их, совершенно не обязательно нападать в самый неподходящий момент, когда в доме гости и веселье. Абсурд. И для того чтобы убить Никольченко, обладающего какими-то важными и опасными для бандитов сведениями, тоже нет необходимости нападать вот так и вот в такой момент. Достаточно подкараулить на дороге, вне дома и убить, инсценировав ограбление. Так что с мотивом ты подкачал! А вот с тем, что преступление совершено спонтанно, я согласен. Это интересная мысль.

— А я не согласен, что в моей схеме нет места Игнатьеву. Вы представьте на минуту ситуацию, когда Игнатьев был застигнут врасплох хозяином дома или еще кем-то из гостей. Например, в момент, когда он вскрывал тайник. — Черемисов нахмурился. — Глупо, тайник он мог вскрыть ночью, когда все уснут, мог вскрыть его накануне, на следующий день. А так было бы логично. Его раскусили прилюдно, его собрались сдать в полицию, а он кого-то убил. А потом пришлось убивать всех как свидетелей. А потом скрывать следы, поджигая дом. А алиби ему обеспечила любовница. Ведь больше никто не может подтвердить, что в момент совершения преступления его в доме не было.