Криминальное наследство

Что касается командировок, Владимиру Владимировичу нравилось погружаться в атмосферу незнакомых городов, особенно расположенных далеко от столицы: уж кто-кто, а он-то знал, что Москва и Россия — далеко не одно и то же, особенно это стало очевидным в последние полтора десятка лет…

При всем при этом город Н., в котором Яковлеву-младшему до сей поры не довелось побывать ни разу, ему не понравился. Не понравился, можно сказать, сразу, едва Володя очутился на перроне его вокзала, с облегчением покинув не слишком чистый и совсем не уютный вагон, в котором провел больше суток.

Дело, по которому его сюда откомандировали, оперативник успел изучить совсем неплохо — спасибо Александру Борисовичу, с которым они вместе пообедали в замечательно тихом и немноголюдном ресторанчике в день отъезда. И посему, едва оглядевшись на полупустом и весьма холодном перроне, он как-то сразу понял неведомую ему Ларису Сергеевну Сурину, ни разу после отъезда не наведавшуюся на свою историческую родину.

Помимо обледеневшего под северными ветрами перрона в поле его зрения находилось здание самого вокзала — уныло-серое, облупленное, вполне гармонировавшее с точно того же оттенка небом, украшенным тяжелыми брюхастыми тучами. В воздухе витал почему-то запах керосина, живо напомнивший Владимиру Владимировичу его собственное полузабытое, очень раннее детство: их семья тогда жила на окраине Москвы, в бараке, где всегда, даже летом, стоял какой-то сырой холод и пахло керогазами, на которых жены молодых офицеров милиции готовили свои нехитрые обеды… Бараки, впрочем, довольно быстро снесли, семьи, проживавшие там, получили какие-никакие квартирки, а воспоминания о проживании в этой деревянной общаге быстро выветрились даже у взрослых, не говоря о детях. А теперь вот внезапно всплыли в Володиной памяти. Все-таки какая таинственная штука — запах!..

Но долго размышлять на эту тему Володе не пришлось. Единственная выходившая на перрон вокзальная дверь приоткрылась, выпуская довольно молодого человека в весьма приличной полудубленке и дорогой на вид шапке из норки. По его ищущему взгляду, скользнувшему по немногочисленному народу, вышедшему из поезда, и уверенно сосредоточившемуся на его персоне, Яковлев понял, что молодой человек прибыл сюда за ним. И не ошибся.

— Меня зовут Дмитрий Иванович Азаров, лучше просто Дима. — Он приветливо улыбнулся и протянул Володе руку. — Следователь местной прокуратуры… А вы Владимир Владимирович Яковлев?

— Неужели это написано у меня на лице? Кстати, лучше тоже просто Володя.

— Не совсем на лице! — простодушно пояснил Азаров. — Но вас, столичных, на фоне нашей провинциальной толпы просто нельзя не вычислить… И одеты своеобразно, и держитесь… тоже своеобразно.

Ни в своем далеко не новом пальто, слегка распахнутом, несмотря на встретивший на перроне холод, ни в манере держаться сам Яковлев ничего сугубо московского не находил. Но, может, со стороны виднее?

Заметив его несколько недоуменный взгляд, следователь расхохотался так заразительно, что и Володя невольно улыбнулся: парень, в отличие от здешних запахов, начинал ему нравиться.

— Ну вот вам одна-единственная деталь, — сказал Азаров. — У нас тут холодина, не заметить этого вы просто не могли, едва сойдя с поезда, верно?

Яковлев кивнул.

— Однако при этом пальто не застегнули и шарф вокруг горла тоже не обернули! Потому что у вас в подсознании застряло чисто московское соображение: мол, подумаешь, до метро добегу, а там в любую погоду тепло! Хотя прекрасно знаете, что никаким метро у нас не пахнет, дай-то бог, чтобы раз в полчаса автобус подошел!

— Вообще-то, — рассмеялся вслед за Азаровым Володя, — в подсознании у меня наверняка крутилась другая мысль: что меня встретят с машиной. Не угадал?

— Угадали, конечно! Но все равно прав я, а не вы!

За то время пока обсуждалось подсознание москвичей, с точки зрения следователя существенно отличавшееся от подсознания остальных россиян, мужчины успели, пройдя сквозь полутемный, давно не мытый вестибюль вокзала насквозь, добраться до той самой машины, о которой шла речь. Это оказалась «Волга» довольно старой модели, традиционно черного цвета. Судя по отсутствию водителя, за рулем был сам Дмитрий Иванович.

— Не шестисотый «мерс», конечно, но бегает вполне прилично. — Он распахнул перед гостем дверцу переднего пассажирского сиденья и терпеливо пережидал, пока Володя оглядывался. Правда, много времени на то, чтобы убедиться, что привокзальная площадь выглядит не менее уныло, чем вокзал, и окружена в основном панельными пятиэтажками вперемешку с деревянными домами, вновь живо напомнившими Яковлеву раннее детство, ему не потребовалось. — Ну поехали… — Азаров завел движок, охотно отозвавшийся с первого поворота ключа, несмотря на ощутимо морозную погоду. — Ничего, если поживете это время у меня? Гостиница у нас, конечно, не одна, а целых четыре, но в лучшей из них пару дней назад лопнули трубы… Как всегда, зима на российские просторы заявилась неожиданно, сами понимаете!