Криминальные кланы

Это была последняя формальность, а потом Эскобар скрылся за дверью своей камеры, вероятно для того, чтобы обдумывать все свои прежние дела, только теперь уже находясь под защитой государства. Думал он так хорошо, что на второй день его пребывания в тюрьме, место заключения преобразилось, как по волшебству, и теперь было больше похоже на пятизвездочный отель. Все необходимое кокаиновому королю привезли в громадном фургоне с двойным дном. Едва ли не через год власти узнали об этом, хотя подобные заявления звучат крайне неправдоподобно, как и все последующие события, последовавшие за добровольной сдачей Пабло Эскобара.

Итак, внезапно узнав о том, что заключенный без ведома правительства и тюремного начальства, было решено в наказание перевести его в другую тюрьму. Далее было еще смешнее. Было объявлено, что Эскобар подкупил тюремного сержанта тарелкой супа и так напугал двух солдат-охранников, что те бросили заключенного и без оглядки убежали в лес. В результате Пабло Эскобар бежал прямо из-под носа у многочисленной тюремной охраны.

Так выглядело заявление правительственных органов. Не исключено, что они сами спровоцировали этот нелепый побег, которым кокаиновый король подписал себе смертный приговор. Его вынудили сбежать целым рядом странных, ничем не мотивированных действий. Создавалось впечатление, что Пабло хотят если и не убить, то уж во всяком случае выдать Америке, а вовсе не перевести в другое место заключения. Как и прежде, Эскобар никому не верил. Кроме того, теперь ему было гораздо сложнее, чем в первый раз. Мир для него изменился, и людей, способных поддержать его, больше не осталось. Падре Гарсия Эррерос скончался от почечной недостаточности, Альберто Вильямисар, назначенный послом в Голландию, находился чересчур далеко. Эскобар писал ему письма, но пришли они уже слишком поздно.

В Колумбии снова началось противостояние между правительством и бывшим кокаиновым королем. Снова в городах страны загремели взрывы, а в ответ на них последовал невиданный ранее полицейский террор.

К тому же впервые в жизни у Эскобара возникли денежные затруднения. Если к тому времени, когда он в первый раз оказался в тюрьме, его состояние по приблизительным подсчетам составляло не менее трех миллионов долларов, то теперь все деньги поглотила бесконечная война, и он уже не сознавал, с кем вообще воют, где находится верх, а где низ. Он превратился в объект охоты, и ни его семья, ни он сам не знали ни одной ночи без кошмаров. Пабло бежал по Колумбии, как подстреленный зверь. Ни в одном месте он не смог бы оставаться долее шести часов. Это был какой-то безумный непрерывный бег, с тянущимся за беглецом огромным кровавым следом, потому что в сумасшедшей гонке пропадали навсегда бывшие друзья и соратники: погибали или предпочитали смешаться с вражеским лагерем.

Наконец, настал такой день, когда Пабло утратил присущее ему звериное чувство самосохранения. В декабре 1993 года ему исполнилось 44 года, и он не удержался, чтобы не созвониться с сыном, который только что вернулся со всей семьей Пабло из Германии (не желая иметь неприятности с Америкой, эта европейская страна попросту вышвырнула родственников самого разыскиваемого в мире преступника). Когда после начала разговора прошли 3 минуты, сын встревожился и попросил отца повесить трубку: полиция могла засечь место, откуда делался звонок. Однако Эскобар, так долго не слышавший родные голоса, не послушался его, как будто хотел наговориться с родными на всю оставшуюся жизнь. Он опомнился только тогда, когда полиция, оцепив весь квартал и дом, где находился Эскобар, начала выламывать дверь квартиры на втором этаже. «Теперь я вешаю трубку, – со вздохом произнес Эскобар. – Тут нечто странное происходит».

Обложка книги «Убийство Пабло Эскобара»

Это были последние слова, которые бывший кокаиновый король сказал своему сыну и вообще его последние слова на свободе. Он был взят под стражу, но уже не для того, чтобы охранять его. Зверь был подстрелен и теперь подлежал уничтожению. Кроме того, он сам понимал это и даже стремился к этому. Поэтому когда однажды вечером, уже после отбоя, Пабло вышел в коридор тюрьмы, охранник только улыбнулся: «Воздухом подышать захотелось, сеньор?». – «Да, Энрике, – ответил Эскобар. – Теперь, кажется, все. Здесь я уже был, здесь у меня было все. Не был я только там», – и он указал рукой наверх. – «Мне бы в небо, – совсем как в песне поется, – откликнулся Энрике, – Здесь я был, а там я не был». – «Ты удивительно догадлив», – сказал Эскобар и пошел по коридору своей обычной уверенной и неторопливой походкой к лестнице, ведущей наверх. Он еще успел увидеть эти звезды и почувствовать воздух, теплый и влажный, навсегда пропитанный морем и доносящий благоухание далеких цветов. Так хотелось сказать неизвестно кому: «Я люблю тебя». Это чувство переполняло сердце, а потому, когда его насквозь прошила острая боль, он не удивился. Там он еще не был, но был готов спокойно встретить то, что там есть, что бы там ни было.