Криминальные кланы

Однажды в доме Бускетты раздался телефонный звонок. «Это Саламоне, – сказали на том конце провода, – возможно, что в ближайшее время в Бразилии окажется Гаэтано Бандаламенте. Постарайся не пересечься с ним, иначе впоследствии сильно пожалеешь». Этот Саламоне был одним из самых влиятельных людей в Бразилии, «человек чести», по-прежнему сохранявший постоянную связь со своими собратьями на Сицилии. Неприятно пораженный тоном Саламоне, Томмазо ответил как можно холоднее: «Если Бандаламенте захочет приехать в Бразилию, как я смогу ему в этом помешать?».

Не прошло и нескольких дней, как Бандаламенте позвонил Томмазо. «Мне необходимо переговорить с вами», – коротко сказал он. И вновь Томмазо был неприятно поражен. Он задавал себе вопрос, откуда Гаэтано мог узнать номер его телефона, особенно если Бускетта всеми силами старался не афишировать его? Но с другой стороны, если Бандаламенте продолжал торговать героином, то благодаря своим деньгам, возможно исчислявшимся миллионами, он мог узнать вообще что угодно, не то что телефонный номер.

Теряясь в догадках, зачем он так внезапно понадобился Бандаламенте, Томмазо встретил его в аэропорту. Гаэтано немедленно пригласил его в ближайшее кафе и без обиняков приступил к делу. «Я приехал только ради вас, – сказал он тоном заговорщика. – На Сицилии сейчас приходится очень жарко. Эти чертовы корлеонцы нас совсем задавили, и только вы в состоянии исправить это положение. Вы станете знаменем нашей борьбы». – «Ну нет, – усмехнулся Бускетта. – Как вы знаете, я отошел от дел и не собираюсь ни во что вмешиваться. То, что вы только что предложили мне, больше похоже на идею суицида. И кроме того, неужели вы всерьез можете считать, что, появись я в Италии, и ситуация чудесным образом исправится?». – «Вы боитесь?» – спросил Бандаламенте. «Вы сами знаете, что это неправда, – ответил Бускетта. – Я не боюсь никого, хотя много слышал о жестокости корлеонцев. Хватит того, что я лишился своих друзей – Сокола и Инцерилло. По-моему, там проливается слишком много крови, и я не хочу вносить свою лепту в эту войну».

Но Бандаламенте все никак не желал успокаиваться. «Хорошо, – кивнул он. – Вы не хотите участвовать в нашем деле лично, однако в ваших силах помочь хотя бы немного. Я знаю, у вас множество влиятельных знакомых в Милане и Катании, ну, вы понимаете, тех людей, для которых не составит особого труда убрать голову этой дикой гидры. Я имею в виду Лучано Леджо. Он сейчас находится в тюрьме, но и оттуда исхитряется править военными действиями в Палермо. Он опасен, и его нужно убить. Как только не станет главаря, война сама собой прекратится». – «Забудьте, – сказал неприятно удивленный Томмазо. – Я не стану этим заниматься. Я никого не буду просить и считайте, что мы ни о чем с вами не говорили».

И все же Томмазо продолжал встречаться с Бандаламенте из соображений совершенно непонятных. Казалось бы, ему больше не о чем было говорить с этим человеком, с которым, как его недавно предупреждал Саламоне, даже видеться не стоит. Но Бускетта всегда поступал так, как считал нужным, быть может, только из упрямства.

Однажды, сидя в номере Бандаламенте, Томмазо узнал из телевизионных новостей, что в Палермо произошло убийство генерала Далла Кьеза, его жены и охранника. Бандаламенте выразительно взглянул на Бускетту: «Теперь вы понимаете, насколько далеко зашло дело и что последует дальше?». Томмазо знал это лучше, чем кто бы то ни было, но промолчал. «Я догадываюсь, кто это сделал, – с непонятным удовольствием произнес Бандаламенте. – Вы, пожалуй, скажете – корлеонцы: ведь это именно им генерал бросал вызов, когда пришел к власти ровно на сто дней. Тем не менее мне известен один весьма влиятельный политик, прочно связанный делами с мафией, которому Далла Кьеза мешал не меньше, чем тому же Микеле Греко.

Кто же осуществил это убийство, спросите вы. Полагаю, это были члены клана Катания. Во-первых, они всегда были союзниками корлеонцев, во-вторых, их не смогли бы опознать прохожие – ведь катанцы в Палермо посторонние. И наконец, в-третьих, это было по сути возвращением долга со стороны катанцев. Дело в том, что не так давно корлеонцы убили по просьбе капо Катании Нитто Сантапаола его заклятого врага. Эта операция была проведена в точности таким образом, как и убийство Далла Кьезы – тем же оружием и в таком же людном месте». – «Прошу вас, – сказал Бускетта, неожиданно резко поднимаясь со своего места, – старайтесь не афишировать нашу связь и вообще держите свой приезд в секрете». – «Уверяю вас, никто в целом мире не знает, что я сейчас в Бразилии». Томмазо только тяжело вздохнул, вспомнив предостережение Саламоне, да и тон самого Бандаламенте вызывал серьезные сомнения в его искренности.