Криминальные романы и повести. Книги 1-12

— Да-да, нужны более решительные действия. А у нас все ещё некоторые действуют по принципу: на комара — с дубиной, на волка — с иголкой, на льва

— с гребешком…

Слова профессора так понравились Иркабаеву, что он аж хлопнул себя по коленям. Потом решительно поднялся.

— Ладно, посидели, поговорили, гулять ещё надо…

Было видно, что горькие воспоминания разбередили ему душу, всколыхнули старые обиды, о которых он очень не хотел бы вспоминать. Однако Валерия Платоновича интересовали подробности, касающиеся того, как наводится порядок у них в районе, в частности, в торговле овощами и фруктами, много ли людей привлечено к уголовной ответственности, которые были замешаны в спекуляции и хищениях.

— Взялись крепко, — ответил Мансур Ниязович. — Но ещё, как я уже говорил, пахать и пахать.

Перед ними замаячило крытое сооружение с надписью «Юбилейный».

— Зайдём? — предложил Иркабаев.

— Что это?

— Базар. Зелени хочу купить.

— То, что нужно! — обрадовался Валерий Платонович. — У меня как раз яблоки кончились.

— А я к ним как-то равнодушен, — признался Иркабаев.

— И зря! Честное слово! Казалось бы, старый, как мир, расхожий продукт, а в нем все время открывают новые поразительные качества! Просто необыкновенные!

Мансур Ниязович вдруг хитро улыбнулся.

— Значит, Ева, давая Адаму яблоко в раю, хотела не соблазнить его, а просто заботилась о его здоровье?

— В любом случае она знала, что делала! — рассмеялся профессор.

Прилавки были ещё по-весеннему небогаты. Ранняя зелень, прошлогодние соленья, зимние яблоки. Иркабаев купил кинзу, укроп, петрушку. Валерий Платонович остановил свой выбор на желтоватой, словно лучившейся изнутри, семиренке. Он тут же принялся за самое большое яблоко.

— В них, наверное, и витаминов-то уже не осталось, — заметил Мансур Ниязович. — Всю зиму пролежали…

— Пускай, — жуя, ответил профессор. — Главное — пектины.

Иркабаев приценился к помидорам. Цена повергла его в смятение — десять рублей за килограмм.

— У вас небось куда дешевле, — сказал Скворцов-Шанявский.

— Пять рублей.

— Не может быть! — не поверил профессор.

— Первые! Это осенью, когда самый урожай, их девать некуда! Горы гниют! Тракторами запахиваем в землю… Транспорта вывозить не хватает.

— А у нас в Москве — очереди! Неужели нельзя наладить хотя бы консервирование? Соки делать, томат-пасту. Это же дефицит.

— Да мы могли бы завалить всю Российскую Федерацию пастой! Не хватает производственных мощностей и перерабатывающей техники. Шлем заявки — все впустую.

— Погодите, я, кажется, смогу вам помочь, — сказал профессор.

— Нет, вы серьёзно? — даже приостановился Иркабаев.

— Ну конечно! Представляете, был я перед отъездом сюда в одной из областей Нечерноземья. В командировке. На базе РАПО стоят ящики. Спрашиваю: что? Да вот, говорят, прислали импортное оборудование для производства томата-пасты, а на кой ляд оно нам?

— Это же надо! — возмутился Иркабаев. — А мы задыхаемся!

— Хотите, я устрою его вам? — предложил профессор.

— Век буду благодарен! — схватил профессора за рукав Мансур Ниязович.

— Что нужно?

— Официальное письмо. Я скажу, кому и куда.

— Сделаем, сделаем!

— Ну, и вам надо бы не остаться в долгу перед товарищами, кто отправит оборудование.

— В каком смысле? — насторожился Иркабаев.

— Пару вагонов арбузов, дынь, винограда…

— Ради бога! Скажите только куда!

Профессор пообещал в ближайшую встречу сообщить координаты — записная книжка была в санатории.

Иркабаев заботливо поинтересовался, не устал ли его спутник.

— Неужто я похож на старую развалину? — деланно обиделся Валерий Платонович.

— По сравнению с Беном Сальмином Мували вы совсем ребёнок, — заметил с улыбкой Мансур Ниязович.

— С кем? — переспросил профессор.

— Жителем султаната Оман — Мували, — пояснил Иркабаев. — Как пишут в газете, ему недавно исполнилось сто пятьдесят лет. Очень бодрый старик.

— Какая уж бодрость в такие годы, — усмехнулся Скворцов-Шанявский. — Никаких удовольствий от жизни.

— Вовсе нет. Этот старец ещё — ого-го! И мясо ест, и мёд… Даже мечтает жениться. В четвёртый, между прочим, раз.

— Вот даёт! — покачал головой Валерий Платонович.

— А вы говорите! Да на вас все время дамочки заглядываются, — продолжал подначивать приятеля Мансур Ниязович.

— А что? Мы ещё можем!

Скворцов-Шанявский приосанился, подтянулся. И без того хорошее настроение посветлело ещё больше, словно солнце засверкало ярче, а люди вокруг стали приветливее и милее. Особенно — прекрасный пол.

«Господи, сколько вокруг прелестных женщин! — подумал профессор. — Нет, надо встряхнуться, окунуться в розовый туман!..»

Валерий Платонович тихонько засмеялся. Увидев удивлённое лицо Иркабаева, он спохватился, откашлялся и сказал, поводя вокруг себя рукой:

— Красотища какая!

— О, это старинный парк! — подхватил Иркабаев. — Деревьям по сто и более лет!

Они шли под сенью развесистых крон, уходящих высоко в небо. Гомонили тысячи птиц, от их возни ветви и листья ходили ходуном.