Криминальный репортер

– Да, – ответил я. – Ну и, по возможности, поговорить.

Женщина назвала мне больницу, куда Петруху отвезла «Скорая помощь», и добавила:

– Только вас к нему не пустят, если вы чего узнать у него хотите. В реанимации он…

– Спасибо вам, – стал прощаться я. – И не теряйте надежду. Все будет хорошо…

– Дай-то Бог, дай-то Бог, – произнесла женщина и проводила меня до двери. – Если вам удастся поговорить с ним раньше моего, передайте ему, что я его жду… И что очень…

Она не договорила. Подумала, наверное, что зря расчувствовалась перед посторонним человеком. И все же ей стало немного легче. И чуть спокойнее.

Глава 7 Что сказал Петруха перед ножевым ранением, или шерше ля фам?

– Я хочу вас поздравить, – сказал я в трубку, когда она отозвалась Володькиным голосом.

– С чем это? – настороженно спросили из трубки.

– Ну, как же, – укоризненно произнес я. – Вы нашли Петруху. Ну, второго мужика в кепке, так? Он у вас что, главным подозреваемым стал?

– Ну, как утверждают твои хорошие знакомые Василий и Григорий, все ушли тогда, а он остался, – прозвучало в трубке. – А потом замечательного актера Игоря Санина не стало…

– Да, актер он был замечательный, – сказал я. – А вот как человек – похоже, не очень.

– Откуда ты знаешь? – настороженно спросил Володя.

– Знаю, – ответил я. – Один источник мне поведал… Близкий, так сказать, к актерским кругам.

– Поделишься? – осторожно спросил Коробов.

– Чем?

– Источником…

– Нет, – ответил я. – Источники – это святое…

– А информацией? – спросил Володя.

– Информацией поделюсь, – пообещал. – Так, значит, вы с Гришей и Васей уже успели потолковать?

– Да, мы ребята шустрые, – даже в трубку было слышно, как Коробов улыбается.

– А вы успели с ним поговорить? – спросил я, имея в виду Петруху.

– С Самохиным? – переспросил Володя.

– Его фамилия Самохин? – задал я вопрос, ответ на который, собственно, и сам давно должен был бы знать.

– Самохин, – сказал Коробов. – И до его ранения мы с ним переговорить успели.

– Поделишься? – в моем голосе была явная просьба.

– Чем? – спросил Коробов, как незадолго до этого его спрашивал я.

– Ну, не Петрухой же. Информацией, ра-зумеется.

– Но учти, – предупредил Коробов. – Информация мутная и полного доверия не заслуживает.

– Значит, на него все же думаете… – я на мгновение задумался. – А кто его самого тогда ножиком пырнул?

– Ну, а как поступают со случайными киллерами? Вернее, с нанятыми на один раз? – голос в трубке был уверен в своей правоте. – Сделал дело, стал не нужен, как человек, знающий либо нанимателя, либо посредника, вот и пырнули… Но видишь, неудачно, слава Богу, он живой. Мы к нему охрану прикрепили, чтобы в палате не добили.

– Значит, все же убийство Санина заказное, а не рядовая бытовуха?

В трубке на это мое замечание промолчали.

– А Путятина, что же, совсем со счетов списали? – так и не дождался я ответа от Коробова. – Что, не подозреваете его больше? Так у него хоть мотив был… Даже два.

– Нет, Путятина не списали, – ответил Володя. – Будем продолжать разрабатывать и его.

– Значит, двое подозреваемых, – констатировал я.

– Да, – коротко ответили в трубке.

– А что все же вам сказал Петруха?

– Это не по телефону, – немного помолчав, ответил Володя.

– Хорошо, – согласился и предложил: – Тогда что, опять в «Мечте»? Кухня там хорошая.

– В ней, – услышал я ответ.

– Во сколько?

– Давай в шесть вечера…

– В шесть, – повторил я и нажал на кнопку «отбой»…

* * *

А хорошо сидеть в «Мечте» вечерами! Особенно хмурыми, колючими и с моросящим пронизывающим дождиком.

Здесь уютно и благостно. Народу немного; приглушенно и как бы вдалеке играет музыка; тепло, мягко. Даже слышно иногда, как потрескивают дрова в камине. Так бы и остался здесь после ужина ночевать, улегшись на мягком диванчике и прикрывшись пледом. А под голову положил бы две своих ладошки, как в детстве, когда был совсем маленьким.

Так нельзя же, попросят!

Однажды увидел в каком-то старом фильме, как потерявшийся мальчик улегся на скамейке в парке и так же подложил под голову свои ладошки. И я тоже хочу подложить обе свои ладошки под голову, как тот мальчик из черно-белого фильма… А утром пусть меня разбудит запах только что сваренного кофе с кусочком мягкого белого хлеба с хрустящей корочкой, на котором тонкий слой сливочного маслица, а на нем – черная икорка, слоем, скажем, с большой палец. И я откусываю от такого славного бутерброда кусочек за кусочком, смакуя вкус и запивая все это горячим кофе…

– А здесь очень уютно, – в унисон моим мыслям звучит голос Коробова. – Так бы здесь и остался до самого утра.

Я улыбнулся. Стопроцентное попадание! В мои мысли и желания. Он такой же, как и я, этот Володька Коробов…

– Ну, ты что, дремлешь? – снова донесся до меня голос Коробова.

– Блаженствую, – расплылся я в улыбке.

– У меня мало времени, давай по делу, – сказал Володя.

– Ты же хотел остаться здесь до утра? – удивленно посмотрел я на него.

– Хотел бы, но не останусь, – мой университетский товарищ посмотрел с укоризной. – Давай, что ты там накопал по Санину…