Криминальный репортер

– Мы могли бы спокойно посидеть в какой-нибудь кафешке, где бы ты мог мне все рассказать, – сказала она и посмотрела на меня взглядом, каким смотрят женщины, выказывая мужчине симпатию и намекая на нечто большее в дальнейшем.

– Тогда, может, посидим у меня? – по-простецки спросил я и сделал невинные глаза, в которых можно было прочесть только дружеское расположение. Светка на мой взгляд не купилась и ответила:

– Может, и посидим, – в ее глазах промелькнули хитренькие искорки.

Это означало, что мои прошлогодние ухаживания за ней, не принесшие никакого результата, могут быть возобновлены, причем с надеждой на успех. Умеют они, женщины, давать надежду, ничего не обещая… Впрочем, как и отбирать её.

И вообще, я стал звездой. Местного масштаба, зато не дутой, как наши некоторые поп-звезды, а настоящей. Это мне сказал сам шеф. Еще он сказал, что могу рассчитывать на премию и отдых.

– Думаю, пары дней тебе хватит, – добавил он, уважительно поглядывая на меня. – Сегодня и завтра. Послезавтра выходит программа, поэтому тебе надо прийти и сделать несколько синхронов. К тому времени ты остынешь, станешь объективным и расскажешь зрителю то, что осталось за кадром съемок в том доме. И вообще, ты молодец, – добавил Гаврила Спиридонович фразу, которая в его устах была редкой наградой, почти орденом. Я, например, слышал ее от него впервые. – А после синхронов зайдешь в бухгалтерию, получишь премиальные и потом ко мне. Новое задание.

– Что за задание? – спросил я.

– Через два дня узнаешь, – ответил шеф и протянул мне руку: – Иди, отдыхай.

* * *

По дороге домой позвонил Володька.

– Как ты думаешь, Путятин был в курсе всех этих дел? – спросил он.

– Ты про убийства?

– Да, – ответил Коробов.

– Думаю, что нет, – ответил я без доли сомнений. – Она же его любила, если ее чувства к нему можно так назвать. И дорожила его мнением о себе. А, узнав, что это она убила Санина, он мог от нее и отвернуться. Кишка у него тонка, чтобы участвовать во всем этом вместе с ней. А вот принимать результаты ее деяний, не ведая, кому ими обязан, и пользоваться ими по полной программе – это в его духе.

– Ты, наверное, прав, – согласился Володька. – Но допросить его все равно нужно.

– Тогда попробуй расколоть его касательно трех миллионов, – сказал я после короткой паузы. – Теперь, когда Санина не стало, он актер номер один. Значит, будут хорошие деньги. Пусть отдаст долг семье Санина. Они-то ни в чем не виноваты…

– Хорошо, попробую, – сказал Володька и отключился…

Я шел домой, и меня одолевали невеселые мысли. Хоть Володька и сказал вчера, что я не виноват, да и сам понимал, что если бы оперативники не выстрелили в Наталью, то она выстрелила бы в меня, причем без малейших колебаний, однако на душе было все равно погано.

Я не корил себя за то, что обеспечил доказательной базой арест убийцы, – просто не мог поступить по-другому. Но потеря Натальи воспринималась невероятно мучительно, пусть даже такой, каковой она была незадолго до своей гибели. А еще было жаль терять ту девчонку Наташку, с косичками, торчащими в разные стороны, когда она кинулась спасать меня от подростков, решивших отнять мои обеденные деньги. Ведь та девчушка умерла значительно раньше физической смерти Натальи Кудашевой. Нынешняя Наталья умертвила в себе ту девочку с косичками. Предала ее.

Черт!..

Буквально на ровном месте я споткнулся и едва не упал. Вот была бы картинка: идет себе трезвый и относительно здоровый человек, спотыкается на ровном месте и разбивает в кровь лицо. Нелепо, верно?

А тут еще эта погода, серая и промозглая, будто осень.

И что нынче за весна такая, а?

Примечания

1

Ананий – священномученик, один из семидесяти апостолов ( прим. автора ).

2

Сосфен – один из семидесяти апостолов ( прим. автора ).

3

Сосипатр – один из семидесяти апостолов, ученик апостола Павла ( прим. автора ).