Криптия

Селение Лейр, бывший имперский город Алейра, за время своего существования видывало всякие виды. Как уже говорилось, старая Алейра была уничтожена степняками. И повезло нынешнему Лейру меньше, чем Димну, который не только возродился из пепла на прежнем месте, но, кажется, процвел больше прежнего. Однако больше, чем Шенану, от которого ничего не осталось по сию пору. Но Шенан находился на границе со Степью, и после войны эта местность вновь оказалась под властью кочевников – точнее, их Владык, сперва Тогона, а потом Шагары. Шагара Изгнанник, при всех своих враждебных отношениях с Союзной империей, стремился прежде всего удержать за собой земли, которые кочевники исконно считали своими, и, в отличие от брата своего Данкайро, не обращал взгляда к морю. Таким образом, нынешний Лейр, бывшая Алейра, оказался на территории, которая по-прежнему принадлежала империи. Или считалась таковой. Потому что несколько десятилетий империи было не до того, чтоб обеспечивать защиту горстки людей, по каким-то причинам угнездившимся на самой окраине цивилизованных земель. То же было и с Димном, но там отстроившийся город мог сам озаботиться собственной безопасностью. В Лейре было не так – здешние жители всегда находились под угрозой нападения и с моря, и из пустошей. И, однако, они не спешили уходить отсюда. Более того, из своего положения они научились извлекать выгоду.

Власти забыли о них? Тем лучше – не надо платить податей и налогов (а вот эти, в Димне, как бы нос ни драли, платят). Сколь тут ни есть пахотной земли – вся наша.

Впрочем, местные жители привыкли в основном кормиться не от земли, скудновата она была здесь, а от моря. Прежде всего, рыбной ловлей. Но не только. Эта бухта годилась для того, чтоб принимать суда покрупнее лодок и баркасов. Не зря же здесь выстроили город.

Димн и Герне, Лунные острова и Нанна боролись за господство на море в этом месте. Стало быть, бывали морские сражения и просто грабежи торговых судов; и при таких раскладах кораблям проигравшей, либо, наоборот, чрезмерно удачливой стороны потребно иметь убежище. Вот они и скрывались в бухте. Конечно, всегда оставалась опасность, что проигравшие (либо удачливые) решат поживиться за счет прибрежных жителей. Такое бывало – и сжигали Лейр, и захватывали тех, кто не успел спастись бегством. Но все же большинство моряков предпочитало быть со здешними жителями в дружбе. Тем, кто хорошо знает все тутошние скалы и отмели, нетрудно в непогоду подстроить крушение, запалив ложные сигнальные огни. На пиратов морских найдутся пираты береговые. Потому те, кто бросали якоря в бухте, нередко покупали у местных провиант, а не грабили дома.

Со временем подобной торговли или мены стало недостаточно. Кое-кто из купцов смекнул, что удаленность Лейра от таможни и мытных сборов сулит барыши. Теперь в бухту Лейра плыли уже целенаправленно – а там их встречали покупатели. Местные тоже не остались в стороне.

Надобно заметить, что торговля в Лейре, помимо того, что была незаконна по определению, порой затрагивала худшие стороны этого ремесла. Ведь по соседству в пустошах промышляли банды степных изгоев. Некоторые из вожаков становились почтенными работорговцами, державшими свои конторы в Димне, но далеко не все. Многим показаться в Димне было смерти подобно. Из-за вражды между владычными кланами и Похитителями ярмарка в долине Вассапа не всем была доступна. Поэтому иные сбывали товар через посредников, а остальные предпочитали продавать пленников на корабли. Так же поступали некоторые димнийские негоцианты, по каким-то причинам угодившие в немилость к городским властям или главам своих гильдий. Само собой, здесь партии были невелики, и качество похуже, зато сделки проходили без лишней волокиты и не облагались налогами.

А жителям Лейра оставалось крутиться, назначать встречи и предупреждать о возможных опасностях, присматривать, приглядывать, делать все, чтобы не упустить своего. Годы подобной жизни формируют в людях особый характер. Тутошняя публика отличалась и от димнийцев, и от других жителей побережья. Отличалась даже внешне – здесь больше, чем где-либо в рыбацких поселках было людей смешанной крови, рожденных как в законных браках, так и от связей – добровольных или насильственных – местных женщин с пришельцами с моря и из Степи. Пока что их было недостаточно, чтоб они составили отдельное племя – в то время, как димнийцы уже ощущали себя особой нацией, отличной от других граждан Союзной империи, но решился бы кто предсказать, что при подобном развитии событий будет через сто, двести лет?

Пока что с уверенностью можно было сказать следующее: этим людям ни в коем случае не стоило верить на слово, и по возможности не поворачиваться к ним спиной. Кто этого не понял – сам виноват. Впрочем, такие непонятливые здесь бывали редко.