Криптия

Странным образом, пиратов они боятся больше, чем чудовищ, обитающих в морских глубинах. В этом Керавн убедился за годы, прожитые в Димне. А ведь эти чудовища, связанные с предначальным хаосом, пожалуй, только в море и сохранились. Говорят, нечеловеческие расы все еще обитают там, куда людям не стоит соваться, – на окраинах Михаля, в непроходимых лесах за рекой Дэль. Но небо более не бороздят драконы, мантикоры не гнездятся в горах, и в пустынях не встретить василисков.

Они уничтожены почти повсеместно, а кем и как – на сей счет есть многоразличные мнения, отраженные как в письменной, так и в устной традиции.

Но что касается моря… в портовом городе не избежать рассказов о встречах с кракенами и рыбодраконами и прочими глубинными тварями. Хотя, конечно, следует поделить те рассказы на двадцать, чтоб выцедить из них толику правды. Однако ж моряки рассчитывают, если не выстоять в бою с чудовищами, то хотя бы уйти от них, ибо, превосходя людей силой и мощью, твари уступают им в хитрости.

Как исследователь, Керавн не мог упустить из внимания рассказы мореплавателей, осматривал их добычу и пришел к выводу, что большинство этих рассказов есть выдумки, а вещи – подделки. Но не все.

Впрочем, Керавн предпочел сухопутный путь не потому, что опасался встретиться с рыбодраконом из глубин или виверной из высот. В море его просто укачивало. Как опытный лекарь, он знал средства от морской болезни, Но особых причин, по которым следовало бы пересекать залив на корабле, не имелось, а без причин зачем же себя мучать?

Ни драконов, ни штормов в поле зрения не наблюдалось. Волны с привычным упорством били о берег, и темная тень, что они отражали, не принадлежала виверне – над побережьем кружила крупная птица, может быть, скопа, но с дороги было не разобрать.

Ехали медленно, поскольку, сопровождая груженые повозки, иначе невозможно. Тимо тут же нашел себе собеседников среди охраны каравана. Наверняка, решил Керавн, здесь есть кто-то из его давних знакомцев, а если нет – они из одного круга, слышали друг о друге. Ничего, пусть почешут языки, может, узнает Тимо что-нибудь полезное. Хотя Тимо ему, можно сказать, навязали, Керавн ничего против него не имел. Обычно на лекарей не нападают, даже нынешние степняки на сей счет понятие имеют, но всякое бывает. И Керавн был не настолько наивен, чтоб не понимать – дойдет дело до оружия, он сам вряд ли сумеет себя защитить. И уж, конечно, не надеялся на Раи.

Раи… Тому в первый день пути было не до страхов перед разбойниками или чудовищами. Не потому, что в нем проснулась дремавшая доселе храбрость, и не по глупости. Причина проста. Если б он принадлежал к родовой аристократии империи, то, заполняя свой досуг ратными поединками или охотой, часто ездил бы верхом. Но младший сын в городской патрицианской семье – дело иное. Нет, в отрочестве, когда они выезжали в имение, он этому учился. Но последние несколько лет, когда эти поездки прекратились, он ни разу не в садился в седло. Перед тем как отправились в путь, Раи не слишком беспокоился, думал – вернутся старые навыки. Тем более что лошадку ему Тимо подобрал достаточно смирную. Но оказалось, что все не так просто. Навыки навыками, но в первый день пути Раи отбил себе все седалище, и даже то обстоятельство, что ехали они шагом, превращалось в пытку. Иногда ему казалось, что лучше бы двигаться вскачь – быстрее добрались до постоялого двора, где можно отдохнуть.

Но в первый день пути они так туда и не добрались. Ближайший постоялый двор на этой дороге спалили во время войны. Вот ведь до чего обнаглели клятые кривоногие, почти у самых стен Димна безобразили! Правда, кое-кто тут болтал, что вовсе не людишки Рисэя тут руку приложили, а сам хозяин сжег заведение. Иначе как объяснить, что дальше по дороге постоялые дворы в целости? Решил, понимаешь, уйти под защиту городских стен, и при этом получить какое-никакое возмещение убытков от магистрата как пострадавший от захватчиков. Удалось ему или нет – неизвестно, хотя большинство было согласно с тем, что у городского самоуправления Димна зимой снега не выпросишь (тем паче, что снег в Димне зимой выпадает редко), не то что денег.

Будь на месте Керавна, скажем, Фруэла, его бы подобные разговоры весьма заинтересовали. Но Керавна болтовня о сгоревшем заведении навела совсем на другие мысли. Надо же… снова гостиница, снова война с кочевниками… но какие разные, однако, истории. Воистину жизнь что угодно способна превратить в фарс…

Раи такие разговоры пропустил мимо ушей. Если его что-то и волновало, то лишь то, что сегодня им придется ночевать под открытым небом, на земле, среди грубого хамья.