Криптономикон

– Маршалл боится, что нипы пронюхают и сменят коды. Это все из-за Черчилля. – Майор говорит о генерале Джордже К. Маршалле и сэре Уинстоне Черчилле как о запасных игроках сельской бейсбольной команды. Он делает паузу, чтобы закурить. – «Ультра» – любимая игрушка Черчилля. Винни обожает свою ультрочку. Думает, мы, идиоты, выдадим его тайну. – Майор глубоко затягивается, откидывается на стуле и старательно выпускает два дымовых кольца. Это явная и намеренная инсинуация. – Поэтому все время теребит Маршалла, чтобы тот усилил безопасность, и Маршалл время от времени бросает ему кость, просто чтобы поддержать союзнические отношения. – Впервые майор смотрит Уотерхаузу в глаза. – Вам случилось стать последней костью. Вот и все.

Наступает долгая тишина, как будто Уотерхауз должен что-то ответить. Он прочищает горло. Никого еще не отдали под трибунал за следование приказам.

– В моих приказах сказано…

– Засуньте их себе в задницу, капитан Уотерхауз.

Снова долгая тишина. Майор смотрит в окно, словно собираясь с мыслями. Наконец говорит:

– Запомните. Мы не идиоты. Генерал не идиот. Генерал ценит «Ультра» не меньше, чем сэр Уинстон Черчилль. Генерал использует «Ультра» не меньше любого другого командующего.

– От «Ультра» не будет проку, если японцы о ней узнают.

– Как вы понимаете, у Генерала нет времени, чтобы лично вас принять. Ни у кого из штаба тоже. Поэтому у вас не будет возможности объяснить, как надо сохранять секрет «Ультра». – Майор пару раз смотрит на лист бумаги перед собой. Дальше он и впрямь говорит так, будто читает заранее составленное заявление. – С тех пор как вы здесь появились, о вас несколько раз докладывали Генералу. В те короткие промежутки времени, когда Генерал не был занят более спешными делами, он весьма выразительно охарактеризовал вас, ваше задание и тех умников, которые вас сюда направили.

– Не сомневаюсь, – говорит Уотерхауз.

– Генерал убежден, что человек, не знакомый с уникальными особенностями Юго-Восточного тихоокеанского театра военных действий, не может судить о его стратегии. Генерал уверен, что нипы никогда не узнают про «Ультра». Почему? Потому что они не в состоянии понять, что с ними происходит. Генерал считает, что мог бы завтра прийти на радиостанцию, объявить в эфир, что мы взломали все японские шифры, читаем все их сообщения – и ничего бы не произошло. Генерал высказался в том смысле, что японцы никогда не поймут, как мы их поимели, потому что когда тебя так поимели, значит, ты полнейший мудак и полнейшим мудаком выглядишь.

– Ясно, – говорит Уотерхауз.

– Но Генерал высказал это все гораздо длиннее и без единого нецензурного слова, потому что так Генерал выражается.

– Спасибо, что дали краткую выжимку.

– Знаете про белые повязки, которые нипы цепляют себе на голову? С фрикаделькой и нипскими буковками?

– Видел на фотографии.

– Я видел их в жизни, на нипских пилотах, которые с пятидесяти футов обстреливали из пулемета меня и моих людей, – говорит майор.

– Ах да! Я тоже. В Пёрл-Харборе, – вспоминает Уотерхауз.

Похоже, это его самая большая бестактность за сегодняшний день. Майору требуется секунда, чтобы вернуть самообладание.

– Повязка называется хатимаки.

– Ясно.

– Представьте себе, Уотерхауз. Император принимает у себя генеральный штаб. Главные генералы и адмиралы Японии в полной парадной форме входят и почтительно кланяются. У каждого на лбу – новехонькая повязка-хатимаки. На хатимаки написано: «Я – дерьмо собачье», «Я по собственной дури сгубил двести тысяч наших солдат», «Я на блюдечке преподнес Нимицу планы Мидуэя».

Майор делает паузу и звонит по телефону, чтобы Уотерхауз сполна насладился предложенной картинкой. Потом вешает трубку и закуривает новую сигарету.

– Примерно этим было бы для нипов признать на данном этапе войны, что у нас есть «Ультра».

Новые дымовые колечки. Уотерхаузу нечего сказать. Поэтому майор продолжает:

– Поймите, мы прошли водораздел. Мы выиграли Мидуэй. Выиграли Северную Африку. Сталинград. Битву за Атлантику. За водоразделом все иначе. Реки текут в другую сторону. Сама сила тяжести работает на нас. Мы это понимаем. Маршалл, Черчилль и иже с ними думают по старинке. Они привыкли обороняться. Генерал – нет. Строго между нами, в обороне Генерал слаб, что и показал на Филиппинах. Генерал – завоеватель.

– Хорошо, – говорит Уотерхауз. – Чем вы мне предлагаете заняться, коли я уже в Брисбене?

– Велик соблазн посоветовать, чтобы вы нашли других специалистов по безопасности «Ультра», которых нам присылали до вас. Как раз хватит, чтобы составить партию в бридж.

– Я не люблю бридж, – вежливо отвечает Уотерхауз.

– Вроде бы предполагается, что вы опытный дешифровщик, верно?

– Верно.

– Вот и шли бы в Центральное бюро. У нипов мильон разных кодов, и еще не все взломаны.

– Это не моя миссия.

– На свою миссию можете сто раз плюнуть и растереть, – говорит майор. – Я позабочусь, чтобы Маршалл считал, будто вы выполняете свою миссию, иначе он с нас не слезет. Так что перед начальством вы будете чисты.

– Спасибо.

– Считайте свою миссию исполненной. Поздравляю.

– Спасибо.