Криптономикон

– Они сказали бы, что, во‑первых, U‑553 затонула много раньше того, как ты ее якобы видел, а во‑вторых, такая подлодка не может возить золото. Но я тебе верю.

– И что?

Бишоф смотрит на письмо Деница, слегка зеленея, как от морской болезни.

– Прежде я должен рассказать тебе о вермахте одну вещь, за которую мне стыдно.

– Какую? Что ваши захватили Польшу и Францию?

– Нет.

– Что вторглись в Россию и Норвегию?

– Нет, не то.

– Что бомбили Англию и…

– Нет, нет, нет. – Бишоф – само терпение. – Нечто такое, чего ты не знаешь.

– Ну?

– Похоже, пока я в Атлантике выполнял свой долг, фюрер создал программу дополнительного материального стимулирования.

– Это как?

– Получается, что для некоторых высокопоставленных офицеров мало долга и верности. Они не будут с полным рвением исполнять приказ, если не получат… особое вознаграждение.

– Вроде медалей?

Бишоф нервно улыбается:

– Некоторые генералы на Восточном фронте получили поместья в России. Очень, очень большие поместья.

– Угу.

– Но не каждого можно подкупить землей. Некоторые предпочитают более крепкое поощрение.

– Спирт?

– Не в таком смысле крепкое. Я имею в виду то, что можно носить с собой и что примут в любом борделе планеты.

– Золото, – тихо говорит Шафто.

– Золото сойдет. – Бишоф уже давно не смотрит Шафто в лицо. Взгляд устремлен в окно, зеленые глаза, кажется, немного увлажнились. – После Сталинграда на Восточном фронте все не совсем гладко. Скажем так: документы на право владения украинской землей, составленные в Берлине и по-немецки, заметно утратили привлекательность.

– Генералов уже трудно подкупить поместьем в России, – переводит Шафто. – Гитлеру нужно золото.

– Да. А у японцев золота много – не забудь, что они разграбили Китай. И не только Китай. Но многого другого у них нет. Им нужен вольфрам. Ртуть. Уран.

– Что такое уран?

– Кто его знает? Японцам он нужен, мы его поставляем. Мы даем им технологии – чертежи новых турбин. Шифровальные машины «Энигма». – Тут Бишоф замолкает и долго мрачно смеется. Потом, взяв себя в руки, продолжает: – Все это мы везем им на подводных лодках.

– А японцы платят золотом.

– Да. Это теневая экономика, скрытая в океане, торговля небольшими партиями очень дорогого товара. Тебе удалось в нее краем глаза заглянуть.

– Ты знал, что это происходит, но не знал про U‑553, – говорит Шафто.

– Ах, Бобби, в Третьем рейхе происходит много такого, чего не знает простой капитан-подводник. Ты воевал, сам понимаешь.

– Да. – Шафто вспоминает странности подразделения 2702. Смотрит на письмо. – Почему Дениц сообщает тебе это сейчас?

– Ничего он мне не сообщает, – обиженно говорит Бишоф. – Я просто додумался. Дениц делает мне предложение.

– Я полагал, что ты в завязке.

Бишоф недолго молчит.

– Я завязал с тем, чтобы убивать людей. Однако позавчера я на маленьком шлюпе обогнул мыс.

– И что?

– Значит, похоже, я не завязал выходить в море на кораблях. – Бишоф вздыхает. – Беда в том, что все по-настоящему интересные корабли принадлежат крупным державам.

Бишоф явно нервничает, и Шафто решает сменить тему:

– Кстати, об интересных вещах… – Он рассказывает о Небесном Видении, которое видел по пути сюда.

Бишоф приходит в восторг. Страсть к приключениям, которую он держал заспиртованной и засоленной с самого прибытия в Норрсбрук, проснулась опять.

– Ты уверен, что это был какой-то летательный аппарат?

– Эта штука завывала, и от нее отваливалась всякая дрянь. Но я никогда не видел метеорит, так что точно не знаю.

– Далеко идти?

– Она разбилась в семи километрах от места, где я стоял. Отсюда в десяти.

– Десять километров – пустяки для бойскаута и гитлерюгендовца.

– Ты не был в Гитлерюгенде.

Бишоф секунду размышляет.

– Гитлер… как неприятно. Я думал, если не обращать внимания, он сам уйдет. Может, если бы я вступил в Гитлерюгенд, мне дали бы надводный корабль.

– И тебя бы уже не было в живых.

– Верно! – Бишоф сразу веселеет. – И все равно десять километров – пустяки. Пошли.

– Уже темно.

– Пойдем на огонь.

– Он погаснет.

– Пойдем по обломкам, как Ганс и Гретель.

– У Ганса и Гретель ни хрена не вышло. Ты хоть сказку-то читал?

– Не будь таким пораженцем, Бобби, – говорит Бишоф, влезая в рыбацкий свитер. – Обычно ты не такой. Что тебя угнетает?

Глория.

Сейчас октябрь, дни короткие. Шафто и Бишоф вязнут в еще не открытом сезонном аффективном расстройстве и не спускают друг с друга глаз, как два брата среди зыбучих песков.

– А? Was ist los[46], приятель?

– Наверное, просто некуда себя деть.

– Тебе нужно приключение. Пошли!

– Мне нужно приключение, как Гитлеру – его поганые усики, – ворчит Бобби Шафто, тем не менее встает и вслед за Бишофом идет к двери.

__________________

Шафто и Бишоф бредут по темному шведскому лесу, словно две заблудшие души, ищущие боковой вход в Лимб. Керосиновая лампа, которую они несут поочередно, светит примерно на длину вытянутой руки. Иногда они молчат по целому часу, и каждый в одиночку силится побороть суицидальную депрессию. Иногда тот или другой (чаще Бишоф) встряхивается и говорит что-нибудь вроде: