Крис и Шанелька [СИ]

Он переждал аплодисменты, дергая плечами так, что и со спины было видно — презирает выступившего. И на минуту забыл о пассии, увлеченный собственными переживаниями.

— Вот еще! Один. Я уверен, деньги таким всюду дорогу! Всюду! Конечно. Если приехал на навороченном авто. То кому хлопают? Кому? Угадали!

На него зашикали и Костик оскорбленно умолк. Слегка утешился, снова вернувшись к ухаживаниям.

— Вы! — воскликнул сдавленно, отскочил на шаг и, дергая головой, всмотрелся в профиль спутницы, — вы! Есть такое слово, я не побоюсь. Лилея. И вы — свет. Имя ваше. Пойдемте отсюда, Свет-Светлана, пойдемте туда, где светит настоящее солнце, густит настоящая тень.

— А вы разве не будете петь? — разочарованно спросила новоявленная лилея, — вы записывались?

Костик громко фыркнул, подскакивая к ней вплотную. И отступил на шаг, ухватывая деву за талию. Но позади него камнем стояла Шанелька, и он наступив ей на ногу, резко повернулся, заранее принимая грозный вид, но не убирая руки с талии Светочки.

— А… — сказал Костик, уставясь на решительное лицо и прищуренные глаза, — эмм, эээ… Боже мой. Нелли. Я…

Светочка повернулась, выскальзывая из его рук, которые так и повисли в воздухе полукругом. Мелькая глазами по лицам — свирепо-обличающему Шанелькиному и растерянному Костика, спросила:

— Ой. Это жена ваша да? Здрасти.

— И где же Катерину потерял? — язвительно спросила Шанелька.

Костик гордо выпрямился. Надул щеки, прищурился. И промолчал.

— Не жена, — вполголоса решила Светочка-лилея, — я пойду, наверное, до свидания, Гром.

Костик нервно дернул голым худым плечом. Шанелька, под пение далекого солиста рассмеялась.

— Кто? Гром? Ой, божечки. Гром.

Костик схватил ее за руку, оглядываясь и дергая за собой.

— Пошли. Не хватало мне еще.

— Тебе? — еще громче и язвительнее изумилась Шанелька, выдергивая руку и отряхивая ее.

— Тише вы, — зашикали на них, поворачиваясь.

— Пойдем, — она шагнула в сторону сосен.

Крис быстро подошла, хватая ее локоть. Но Шанелька, сузив глаза, отняла руку.

— Криси, нормально. Я просто поговорю. Вернусь. Сюда.

— Обещаешь?

— Клянусь.

— Ну, конечно, — съязвил Костик, следуя за Шанелькой мимо Крис, — а как же! Богатенькая подружка. Столичная. Вот кто портит. Все портит. Всегда!

— Иди-иди! — Крис сжала кулаки, раздувая ноздри.

Ужасно хотелось Костика звездануть по бандане. И придушить ее хвостами. Но она обещала Шанельке не вмешиваться. И скандал им тут вовсе не нужен. Она проводила парочку свирепым взглядом и так же свирепо уставилась на трио певцов с бандурами, живописно усевшихся под сенью мраморных колонн.

На полянке, усыпанной плотной скользящей хвоей, Шанелька встала, с вызовом глядя на Костика.

— Ну? — сказали они одновременно.

Она хотела переспросить, что ну? Но промолчала, и Костик переспросил соло.

— Что ну? Преследуешь меня, да?

Мелькнула и улетела мысль, из тех, что похожи на косточки, уже обглоданные до блеска. Мы часто с ним одновременно начинали говорить, с одного слова, и — смеялись. Казалось — родственные души. Так почему же…

— Почему? — спросила она вслух, — я думала, ты правда, полюбил. Мучился. И я мучилась, но думала. Думала. Что ты.

Она сжала кулаки. Задышала мерно, чтоб себя успокоить. Чтоб сказать внятно, не сбиваясь в торопливые упреки и беспорядочно высказанные мысли, которых столько передумано.

— Бывает большая любовь. Я думала, у нас так. Но если не так, ну ладно, пусть Катерина любовь. Так бывает. Но вот ты, с какой-то малолеткой. Значит, такая у тебя новая любовь, да?

— Не твое дело, — огрызнулся Костик, — что ты вообще лезешь ко мне. А? а? Цепляешься. У тебя должна быть женская гордость! А ты!

Он презрительно оглядел черную майку с тонкими лямочками, цветные шортики в крупных смешных розанах по синему фону. Сжатые кулаки.

— Ты кинулась в омут! Я видел! Позор! Трясли вокруг тебя. Своими! А ты, подбоченясь! Я вообще сейчас только понял. И мне стыдно!

— Ты сам-то себя слышишь? — перебила его пораженная Шанелька, — блин, ты же взрослый мужик, ты что такое болтаешь сейчас? Хоть бы слова выбирал. Лезешь… мы с тобой любовь. У нас. Шесть, шесть! Лет! Вместе жили четыре года. И ты раньше не понимал, что я, если я вот такая? Издеваешься, да?

— Не понимал, — заупрямился Костик, — ты меня обманула! Обманывала. Всегда! Притворялась преданной женой. И сейчас у меня открылись глаза.

— Угу. Я варила тебе притворную жратву да? Притворялась, что стираю твои вещи. И пытаюсь выжить на те копейки, которые у нас… Тоже притворно. Ну-ну.

Костик обрадованно уставил в нее палец.

— Вот! Вот как заговорила! Тебе мало денег! Ты надеялась и рассчитывала. А когда не вышло!

— Тогда ты меня и бросил. Ушел к женщине с зарплатой, квартирой и машиной, — устало согласилась Шанелька, — знаешь, Костя, я теперь понимаю тоже. Ты ребенок. Но не тот, что говорят, ах, деточка, миленький такой. А злой, капризный, избалованный инфантил. И такое счастье, что ты ушел, и я смогу от тебя вылечиться. Уже начала. Очень хорошо, что увидела тебя сегодня. С этой Светочкой. Костя Гром. Насмешил. Теперь мне будет легче. Я пошла.