Крис и Шанелька [СИ]

Они уже свернули с трассы и медленно ехали по еще более извилистой дороге, уводящей к самому морю мимо указателя «Партенит» и чуть дальше, еще по одной дороге с указателем «Айвазовское». В густых зарослях немилосердно сверкали огромные золотые кони, блестя гривами и вздыбленными хвостами, а рядом на табуретке дремал парнишка в форме, охраняя скульптуру от желающих проверить золото на зуб или топорик.

Крис затормозила возле крутого спуска, отделенного кованым ажурным забором, украшенным ярким плакатом.

— Кстати, о самцах… Я все думала, почему это наш глубоководный беззащитный вдруг в Крым подался. В свой день рождения. Уж не сюда ли?

— О черт.

Шанелька читала завлекательную бодрую надпись «Приветствуем участников международного слета бардовской песни!»

И ниже мелко «Вход только по пригласительным билетам и пропускам».

— О нет!

— Нет, в смысле, не надо? — Крис выбралась из машины, потягиваясь и встряхивая уставшие руки.

— Нет, в смысле, не верю, — мрачно отозвалась Шанелька, — с его амбициями маячить в таком пафосном месте, да он себе все локти сгрызет, только увидя этих золотых жеребцов! А там, между прочим, еще и беседки, мраморные бабы в туниках, Пушкин почти трех метров росту. Бронзовый. И роскошный парк для прогулок членов президиума. Наш бард обожает царить на завалинках, там, где полегче царить. Костерок, русалки в ватных штанах, третья полка в плацкарте. Разве что его нынешняя Катерина сподвигла. А мы-то как пролезем? Что-то я не подумала, насчет несвободного входа.

Крис уже тыкала пальцем в мобильный. Махнув подруге рукой, заговорила, а у Шанельки сделались круглыми глаза.

— Ирина? Как славно. Да. Да, мы уже едем. Вовсю. А сейчас заехали в «Айвазовское», что в Партените, Нелли пожелала обновить серию снимков. По знаменитым паркам Крыма. А тут — барды… Ах, тоже? Я была уверена! Отлично. На проходной скажем. Тогда до встречи. Нелечке? Обязательно.

Она сунула телефон в сумочку.

— Тебе привет от коллеги. Нелечка… А насчет нас Ирина, чтоб ей всегда вкусно елось и сладко спалось, уже звонит на проходную, потому что Ирина, как я и подозревала, тот самый пострел, который везде. Она член оргкомитета летних крымских семинаров и слетов. И про нас будет в курсе некая Лерочка. Нель? Если вдруг там Череп, ты как?

— Там парк, — засмеялась Шанелька, — даже не представляешь, какой, хоть ты и столичная штучка. Мы к парку в гости. А все прочее побоку. И Череп тоже.

Глава 18

Несмотря на храбрые слова, Шанелька на территории парка постоянно оглядывалась и вздрагивала, ибо костиков там было выше крыши. Они бродили по аккуратным вылизанным дорожкам, таская за грифы свои гитары, сидели в живописных позах на кованых лавочках и бордюрных камнях, окруженные восторженными дамами, внимающими и подпевающими. Гонялись друг за другом по крупной гальке изогнутого пляжа и, торча пеньками на макушке круглого мыса, орали и махали оттуда руками. И опять же гитарами.

Их было так много, что через полчаса Шанелька все же успокоилась, рассудив, Костик уж точно не станет крутиться среди конкурентов, не тот характер. И потащила подругу под сень высоченных сосен с разлапистыми ветками. Там, после нескольких поворотов открывался спуск в розарий, и там они застряли надолго, бродя по дорожкам, обсаженным розовым великолепием разных форм и цветов. Были тут розы большие, как корзинки, цветные, как детские смелые фантазии, были изысканные темные и ослепительно яркие. Осыпанные каплями из дождевальных установок, сверкали на зеленом бархате газонной травы. И Крис, отдав Шанельке фотокамеру, ходила следом, молчала, улыбаясь и пальцем трогая плотные нежные лепестки. Вспоминала сказанные Шанелькой слова. Эти цветы. Они были исключительно настоящими, но такими великолепными, что казалось, притворяются ненастоящими, сказочными. Потому что — а кто выдержит существование такой красоты в реальности? Кто не думает, конечно, выдержит, размышляла Крис, но если вдуматься… Как может существовать такая торжествующая красота, и не где-то далеко, не в космосе, не в Антарктиде с ее сверкающими ледяными айсбергами, а тут, на расстоянии прикосновения. И если она существует, то значит, не все в нашем нелепом мире плохо, несмотря на множество печалей. Значит, что-то в нем правильно.

Издалека кричали и смеялись. Крис прислушалась. Голос толстой дамы с девичьим именем Лерочка различался в гомоне и смехе. Она их встретила на ресепшене, оглядела деловито, взбивая на груди, явно именно пятого размера, вялые крепдешиновые оборки, кивнула и быстро выписала два пропуска на сутки. Почесала шариковой ручкой за ухом, скрытым черными еврейскими прядками.

— Если ночевать, девочки, то или заплатите, или договаривайтесь с участниками. В койку попроситесь, там двуспальные места, на четверых хватит.

И рассмеялась замешательству:

— Только к парням не лезьте, тут до хрена дамочек, с флейтами, и всякими укулеле. Новое время, это вам не комаров у костров хлопать.

— Если останемся, заплатим, — решила Крис, содрогнувшись от перспективы ночевать в одной постели с укулеле и флейтами.