Кристалл

ПЕСЕНКА СЕДОЙ БОРОДЫ

Это мои радость и беда.
Это наважденье колдовское.
Годы пробежали, как вода,
Только сердцу нет и нет покоя.

Бес в ребро мое уже давно.
Борода моя давно седая.
Только не один я пью вино.
Пьет со мной подруга молодая.

В мире нету глаз ее ясней.
Я, как мальчик, перед ней краснею.
Каждый миг я воскресаю с ней!
Каждый миг я умираю с нею!

ДЕВИЧЬЯ КОСА

В белом море плавал я, жил в тайге у скал,
Над степными травами на коне скакал;
Был в Перми, в Рязани я — всюду голоса:
Эх, куда пропала ты, девичья коса!?

Парни улыбаются, старики ворчат:
Парики с шиньонами в моде у девчат.
На прилавки свалена вся эта краса.
Эх, куда пропала ты, девичья коса!?

Лишь однажды вечером на лугах босой
Целовал я девицу с русою косой.
Но промчалась шалая юная гроза.
Эх, куда пропала ты, девичья коса!?

Снова в путь отправился, еду я, иду.
Может, ту красавицу снова я найду.
Падают опалами звезды на леса.
Эх, куда пропала ты, девичья коса!?

* * *

Когда в твое ворвался бытие,
Я встретился с любовью, как с бедою.
Что было — было, а теперь — былье:
Все заросло житейской лебедою.

Она повсюду, рви ее не рви,
И даже там, где слезы и рыданья.
Так пусто и свободно без любви,
Как будто я один средь мирозданья.

* * *

Распят крестовиной окна,
В пространство гляжу неземное.
Враждебна вокруг тишина,
И мертвенный свет надо мною.

Я не был у Бога в гостях,
Не видел и дьявола в стане.
За что же повис на гвоздях?
За темную радость желаний?

А были, наверно, весной
Молитва, любовь и отвага.
Я знаю, какая за мной
Пожалует нынче ватага.

И те, что рычат и ревут,
И те, что в цветочках жасмина,
Убогую душу порвут
На равные две половины.

УЖАС СОСТРАДАНИЯ

Жизнь снится страшною развязкой:
Среди немого бытия
Один во мгле, туманной, вязкой,
Чуть жив еще, но вижу я:

Сквозь черный холод мирозданья,
Из первобытного огня,
Вселенский ужас состраданья
Глядит на бренного меня.

А я, как будто пригвожденный,
Распятый за свою вину,
За муки всех приговоренный,
В бессмертном ужасе тону.

ОДА СОМНЕНЬЮ