Кристалл

Я думал, что наше гуманнее всех государство,
А небо и Бог — ерунда по сравненью с идеей;
Что нам коммунисты построят безмерное царство.
И все заживем мы от красного цвета балдея.

Совсем не разрушена веры лукавой основа:
Правители те же, но рай нам другой обещают.
А я сомневаюсь: на шее сидят они снова.
И снова народ, пропивая копейки, нищает.

Куда я не сунусь — мне, бедному, всюду удавка.
Куда не шагну я — под дых мне удар за ударом.
Сюда загляните — моя бесподобная лавка:
Я в ней, господа, нищету продаю свою даром.

Пусть я пред химерой не встану уже на колени,
Но можно ли верить, что внук, перед ней не согнется.
И если так будет, у нищих объявится Ленин —
И все повторится обманом, все ложью вернется.

Возьми же, Россия, в глухое свое бездорожье!
Когда тебе сложатся новые песня и ода,
Воскреснет душа, оплатившая кровью безбожье.
О только б не рабством в пути обернулась свобода!

* * *

Живем в заботах, суете, грехах.
О человечество, как жадная пиранья:
Все пожирает, превращая в прах,
Само уже на грани вымиранья.

Ему себя ничем не превозмочь.
Я сам живу бесславно и убого.
Я сам, все глубже погружаясь в ночь,
Не вымолю прощения у Бога.

Во мне все чувства бьются, как враги.
И мысль моя не видит, что ей надо.
И сердце погибает от тоски,
Не вечному, а временному радо.

Душа моя во мгле изнемогла.
Забавой кажутся война и драка.
Не знаю я границ добра и зла:
Я не пророк, я — сын слепого мрака.

Сергей Малышев

Родился в 1950 г. в деревне Мыс Соликамского района в семье учителей. После окончания пединститута и службы в армии приехал в Березники. С тех пор живет в нашем городе, занимаясь учительством и литературой.

* * *

Все грехи и обиды
Край родимый прощает,
С чужедальной орбиты
Он меня возвращает.

Сколько зим, сколько лет!
И вернуться не чаял…
Вновь ходить по земле
Я себя приучаю.

Пусть звезды я не выкрал,
Пусть в карманах не густо,
Но душа не привыкла
К невесомости чувства!

* * *

Уметь обманывать себя —
Какое гнусное уменье!
Терпеть кого-то не любя, —
Какое грустное терпенье!
Не от того ль беда твоя,
Что вдруг поплыли хлопья пены:
Мол, что за ханжество — семья,
Где нет любви, там нет измены!
Двоились чувства и слова,
Мельчали клятвы и заботы,
Вела дороженька, вела,
Да вдруг рассыпалась на тропы.
А может быть, река была,
В протоках путаясь, петляла.
Иное русло обрела,
Но имя где-то потеряла.

* * *

А потом будет память «плыть»,
Словно запись магнитофонная.
Поумерю и плоть, и прыть,
Как по осени муха сонная.
А потом, после всех стараний,
Меж крестами меня понесут,
И не станет меня, не станет —
Корешки сквозь меня прорастут…

* * *