Кристиан Фэй (СИ)

— Пустяки, не за что,— он скромно улыбнулся, мастерски скрывая переполнявшее его ликование. Победа так воодушевляла, что он отважился еще на один рискованный шаг и пригласил Ивонн на ужин. Естественно, не в какой-то дорогой ресторан,— деньги на квартплату не появлялись просто так,— а в клуб, где ему и его девушкам предоставлялась приличная скидка. И, конечно же, Ивонн с радостью согласилась. Арман уже видел обожание в ее темных глазах. Вечер следующего дня должен был стать триумфальным.

Тем вечером в руках Арно появился бокал с вином, впервые за последние месяцы. Но символизировал ли он победу или являлся лишь попыткой отвлечься от снедавшего беспокойства, он так и не понял. Чем больше музыкантик раскрывал свой рот, тем прозрачнее он становился для повидавшего виды вампира. Лицо его было красиво, тело — соблазнительно, а самоуверенность — подкупающа, но что-то в этой картине смущало. Арно чувствовал себя как мать большого семейства перед прекрасным платьем от известного кутюрье: она могла его купить, но совершенно не знала, куда в нем пойти. Вампир мог предсказать шаги Армана на десять ходов вперед — все, что он сделает или скажет, как потрет переносицу, готовясь соврать, или слегка вздрогнет в приступе страха. Это казалось милым издалека, но вблизи становилось всего лишь банальным.

Осушив бокал, Арно затянул потуже шнурки корсета алого платья и уставился на свое отражение. Пару дней назад в гримерке перегорела одна из лампочек, и лицо вампира в изменившемся свете казалось особенно усталым.

— Ивонн,— из-за двери каморки донесся бас конферансье Барри. — Я иду тебя объявлять, так что готовь свою тощую задницу и на выход!

— Ладно,— слабо ответил Арно и еще раз обвел губы помадой. По сравнению с обширным задом Барри его попка точно казалась тощей.

— Извини, сегодня я себя плохо чувствую. Боюсь, свидание отменяется.

Ивонн стояла в дверях, даже не думая пригласить Армана внутрь. И в ее глазах цвета вина не было ни капли раскаяния.

— Какая жалость! А я забронировал лучший столик...

Конечно, стоило предложить свою помощь и сходить в аптеку, но Арман был слишком расстроен, чтобы думать о ком-то, кроме себя.

— Действительно, жаль,— Ивонн умолкла.

Между ними повисла неловкая тишина, какая бывает лишь между теми, кто изнывает в обществе друг друга, но приличия мешают признать это вслух и наконец разойтись по разным углам.

— Подожди! Может, завтра? — неожиданно встрепенулся Арман. Его надежда охмурить блондиночку не угасала.— Выпьем чашку кофе, пройдемся по набережной. У меня будет выступление в клубе, но после я весь твой.

Но девушка лишь улыбнулась в ответ.

— К сожалению, нет. Завтра вечером я занята.

— Тогда, может быть, на следующей неделе?

— Вряд ли у нас что-нибудь получится,— загадочно ответила Ивонн и исчезла, не дав Арману ни шанса. Ключ в замке повернулся, отрезав последний шанс занять то прекрасное место у сцены. Еще немного постояв под дверью, Арман фыркнул и вернулся домой. Эта девица точно была чокнутой.

Плюнув на Ивонн и постигший его провал, он подхватил футляр с саксофоном и отправился на работу. Новый вечер принесет новую Ивонн и новые возможности. Арман никогда не задумывался над неудачами, не забивал себе голову плохими мыслями, чужими проблемами и днями рождения. То была философия имени де Пажа.

В гостиной Арно царил сумрак, разбавленный светом фонарей за окном. Воздух был сухим и полным пыли, словно на чердаке старого дома. И в нем стоял запах псины.

Кристиан Фэй сидел в кресле, закинув ногу на ногу. Он наконец удосужился разуться, демонстрируя веселые носки в полоску.

— Он был у тебя в руках! Что случилось?

Арно долго молчал, прежде чем ответить. Он прошел через комнату и сел на застланный салфеткой подоконник. Его взгляд задумчиво блуждал по освещенной мостовой за окном.

— Я решил остаться собой. Ведь любить должны таким, какой ты родился,— он повернулся к своей фее, и на его лице появилась легкая, но вполне уверенная улыбка.— Если я буду меняться для каждого Армана, что останется от меня?

Последний отпуск

Наверное, у каждого в жизни был отпуск, вялое течение которого заставляло буквально выпрыгивать на работу. Когда слоняешься по городу в поисках занятия — полезного или хотя бы просто какого-нибудь,— а оно всё никак не находится. Потом, вечером, караулишь друзей и знакомых после работы и тащишь их развлекаться. Они, понятное дело, активно сопротивляются и в надежде на твое милосердие рассказывают о тяжелых трудовых буднях и желании выспаться. Наконец друзья сбегают, и ты остаешься наедине с неким осадком неудовлетворенности на душе. И идешь домой спать…

— Ну нет, спать мне ещё рано… — угрюмо пробормотал Фэй и, допив остатки кофе, махнул официантке.

Та скользнула по нему осоловелым мутным взглядом и бросила пару слов мужчине за стойкой. Выражение на её лице было абсолютно непроницаемым.

Кристиан фыркнул, но всё же взглянул на собственное отражение в пыльном окне таверны, так, на всякий случай. Нет, он оставался неотразим и прекрасен, как всегда.