Кристина

Брат тихо беседовал с двумя легионерами, зажав под мышкой флаг. На нем был костюм человека, не скопившего к пенсии больших денег: синий в тонкую полоску, со слегка замасленным задом. Галстук снизу помялся, а воротник белой рубашки пожелтел.

Он оглянулся на нас.

– Простите, – сказал Арни, – вы ведь брат Лебэя?

– Верно. – Он вопросительно и, как мне показалось, чуть настороженно уставился на моего друга.

Арни протянул ему руку.

– Меня зовут Арнольд Каннингем. Я был немного знаком с вашим братом. Недавно купил у него машину.

Сперва брат Лебэя машинально протянул руку навстречу – наверное, жест этот засел в подкорке американцев даже глубже, чем привычка проверять ширинку после посещения общественного туалета, – но, услышав про покупку машины, заметно смутился и чуть не отдернул руку.

Однако же не отдернул. И после быстрого рукопожатия сразу же спрятал ее за спину.

– Кристина… – сухо проговорил он. Да, семейное сходство определенно присутствовало: нависшие над глазами брови, выдвинутая челюсть, светло-голубые глаза. Но все же лицо этого человека было мягче, даже добрее; вряд ли оно когда-нибудь приобрело бы коварное лисье выражение, каким отличалось лицо Роланда Д. Лебэя. – Да-да. Последняя весточка, которую я получил от Ролли, была о продаже Кристины.

Святый боже, и этот величает ее по имени! А брата-то как назвал – Ролли! Трудно представить, что кто-то способен так называть злобного псориазного старикашку в замызганном корсаже. Впрочем, это прозвище он произнес без малейшей нежности или любви в голосе.

Лебэй продолжал:

– Мой брат редко пишет, но его хлебом не корми – дай над кем-нибудь поглумиться. Вы уж не взыщите, не могу подобрать другого слова. В своей записке Ролли назвал вас «глупой целкой» и сказал, что отменно вас поимел.

Я разинул рот и уставился на Арни, отчасти ожидая очередной вспышки гнева с его стороны. Однако тот даже бровью не повел.

– Отменно или нет, – спокойно проговорил Арни, – решать не ему, вы так не считаете, мистер Лебэй?

Лебэй рассмеялся, но не слишком весело.

– Это мой друг. Мы были вместе в день покупки.

Меня представили, и я пожал руку Джорджу Лебэю.

Солдаты ушли. Оставшись втроем, мы неловко посмотрели друг на друга, и Лебэй переложил флаг из одной руки в другую.

– Так чем могу помочь, мистер Каннингем? – наконец спросил Лебэй.

Арни откашлялся.

– Видите ли, меня интересует гараж, – сказал он. – Я сейчас чиню машину, привожу ее в нормальный вид, чтобы пройти техосмотр. Родители не разрешили мне держать ее дома, вот я и…

– Нет.

– …может, вы согласитесь сдать гараж в аренду…

– Нет, ей-богу, даже не обсуждается.

– Я согласен платить двадцать долларов в неделю, – сказал Арни. И добавил: – Двадцать пять, если хотите. – Я поморщился. Он был как ребенок, угодивший в зыбучие пески и решивший напоследок вдоволь наесться пирожных с крысиным ядом.

– Не может быть и речи! – Лебэй начал выходить из себя.

– Мне нужен только гараж, – сказал Арни, тоже теряя присутствие духа. – Только гараж, в котором она изначально стояла.

– Невозможно, – ответил Лебэй. – Я подал объявления о продаже в «21 век», «Недвижимость Либертивилля» и «Жилье в Питсбурге». Они будут показывать дом…

– Да-да, конечно, в будущем, но до тех пор…

– И покупателям может не понравиться, что вы там что-то мастерите. Понимаете? – Он чуть наклонился к Арни. – Не обижайтесь, я ничего не имею против молодежи – если бы имел, меня бы уже давно упрятали в психушку, ведь я почти сорок лет проработал учителем в Парадайз-Фоллз, Огайо. Вы производите впечатление воспитанного и умного молодого человека. Но я намерен как можно быстрее продать дом брата и поделить деньги с сестрой, она живет в Денвере. Я хочу забыть об этом доме – и о брате.

– Понятно… А что, если я немного присмотрю за домом? Подстригу лужайку, покрашу забор, отремонтирую что-нибудь? Я могу быть очень полезен в этом смысле.

– Да, он на все руки мастер, – подхватил я. Пусть думает, что я на его стороне. Даже если это не совсем так.

– Я уже нанял человека для такого рода работ, – ответил Лебэй. Прозвучало вполне убедительно, но почему-то я сразу понял, что это ложь. И Арни тоже.

– Ладно. Примите мои соболезнования. Ваш брат показался мне очень… волевым человеком.

Когда он это сказал, я вдруг вспомнил, как старикан стоял на своей лужайке и плакал. «Что ж, вот я от нее и избавился, сынок».

– Волевым? – Джордж Лебэй цинично улыбнулся. – О да. Воли сукину сыну было не занимать. – Он сделал вид, что не заметил потрясенного взгляда Арни. – Что ж, простите, джентльмены, но мне нужно идти. От этой жары у меня прихватило живот.

Он зашагал прочь. Мы провожали его взглядом, стоя неподалеку от могилы. Вдруг Лебэй остановился – лицо Арни просияло, он решил, что тот передумал насчет гаража – и повернулся к нам.

– Мой вам совет, – сказал он Арни, – забудьте про эту машину. Продайте. Если никто не купит ее целиком, продайте на запчасти, а если и запчасти никому не нужны – отвезите ее на свалку. Избавьтесь от нее быстро и решительно, как от дурной привычки. Поверьте, так будет лучше.