Кристина

– Эй, – сказал я ему, но он даже не посмотрел на меня, и тогда я врезал ему локтем в бок. – Эй!

Ботаник подскочил и в ужасе уставился на меня.

– Сбегай за мистером Кейси. Он сейчас обедает в деревообрабатывающей мастерской. Живо!

Реппертон перевел взгляд на меня, затем снова посмотрел на Арни.

– Ну что, Каннингем? Попытаешь удачу?

– Если уберешь нож, говнюк! – спокойно и невозмутимо ответил ему Арни. Говнюк… где же я недавно слышал это ругательство? От Джорджа Лебэя, конечно же. Любимое словечко его брата.

Реппертон словечко явно не оценил. Он вспыхнул и пошел на Арни; тот стал пятиться. Я подумал, что вот-вот случится непоправимое – из разряда событий, которые оставляют шрамы на всю жизнь.

– Беги за Кейси! – зашипел я на ботаника, и он ушел.

Впрочем, все должно было решиться еще до прихода мистера Кейси… Я решил немного замедлить ход событий.

– Убери нож, Реппертон, – сказал я.

Он снова посмотрел на меня.

– Ой, кто это здесь? Никак, дружбан Шлюхингема! Хочешь, чтобы я убрал нож?

– Ты вооружен, а он нет, – заметил я. – Это не по понятиям.

Щеки у Реппертона вспыхнули еще ярче. От улыбки не осталось и следа. Он стал переводить взгляд с меня на Арни и обратно. Тот бросил на меня благодарный взгляд – и шагнул навстречу Реппертону. Мне это не понравилось.

– Брось нож! – крикнул кто-то Реппертону.

Тут вся толпа подхватила:

– Брось нож! Брось нож! Брось нож!

Реппертон смутился. Он любил быть в центре внимания, но такое внимание его не устраивало. Маленькие глазки нервно забегали, он поспешно убрал со лба упавшие волосы.

Я сделал вид, что хочу его ударить. Нож дернулся в мою сторону, и тут Арни сделал свой ход – столь молниеносный, что я не поверил своим глазам. Он резко рубанул ребром ладони по запястью Реппертона и вышиб нож: тот упал на усыпанную окурками землю. Реппертон сразу потянулся за ним, но мой друг и тут не оплошал: стоило руке Бадди оказаться у самого асфальта, Арни с размаху на нее наступил. Очень сильно. Реппертон завопил от боли.

В драку вмешался Дон Вандерберг: он быстро подбежал к Арни, схватил его и отшвырнул в сторону. Ни о чем не думая, я подошел к Вандербергу сзади и дал ему мощного пинка под зад, как если бы поддавал ногой футбольный мяч.

Вандерберг – высокий и худой парень, лет девятнадцати или уже двадцати – начал орать и прыгать на месте, держась за ушибленный зад. Он забыл, что хотел помочь Бадди, и ушел со сцены. Честно говоря, я немного удивился, что его не парализовало; никогда и никого я не пинал с такой силой, ей-богу.

В этот миг чья-то рука схватила меня за горло, а другая стиснула пах. Я слишком поздно понял, что сейчас произойдет, и не успел этому помешать. Кто-то хорошенько стиснул мои яйца: тошнотворная боль мгновенно пробила меня насквозь и сделала ноги ватными. Когда рука противника отпустила горло, я тут же стек на землю.

– Понравилось, козел? – спросил меня квадратный верзила с гнилыми зубами. На носу у него были маленькие, почти изящные очки в тонкой оправе. То был Попрошайка Уэлч, еще один приятель Бадди Реппертона.

Внезапно толпа зевак начала рассасываться, и я услышал чей-то голос:

– А ну разошлись! Быстро! Все вон отсюда! Пошли, пошли!

Мистер Кейси. Наконец-то мистер Кейси!

Бадди Реппертон одним стремительным движением схватил с земли нож, спрятал лезвие и сунул его в боковой карман джинсов. Рука у него была разодрана и явно скоро распухнет. Мерзкий подонок. Надеюсь, она у него станет, как перчатка Дональда Дака в комиксах.

Попрошайка Уэлч отпрянул от меня, посмотрел в сторону мистера Кейси, прикоснулся к уголку рта большим пальцем и сказал:

– Позже, придурок.

Дон Вандерберг пританцовывал уже не так активно, однако все еще потирал ушибленное место. По его лицу текли слезы.

Арни подскочил ко мне и помог подняться на ноги. Рубашка у него была вся в пыли, а к коленям джинсов пристали окурки.

– Ты цел, Деннис? Что он тебе сделал?

– Стиснул яйца. Ничего, скоро пройдет.

Мне очень хотелось в это верить. Если вы мужчина и хоть раз в жизни получали по яйцам (а кто не получал?), вы меня понимаете. Если вы женщина – даже не пытайтесь понять. Первая резкая боль – это еще цветочки, она быстро стихает, а ей на смену приходит тупое неприятное распирание внизу живота. И говорит оно вот что: «Приветик! Очень рад снова здесь оказаться и подарить тебе незабываемые ощущения: словно ты вот-вот одновременно сблюешь и обосрешься. Я тут немного побуду, хорошо? Полчасика или около того? Ну вот и чудненько!» В общем, это не сахар.

Мистер Кейси протолкался к нам сквозь редеющую толпу зевак и осмотрелся. Он был отнюдь не здоровяк, как тренер Паффер, и вообще выглядел довольно забито: средний рост, средний возраст, лысина на макушке… Большие квадратные очки в роговой оправе. Обычно он носил простые белые рубашки – без галстука, – и сегодня был как раз в такой. Но все же мистера Кейси уважали. С ним старались не ссориться, потому что он не боялся детей – в отличие от большинства училок. Старшеклассники тоже это знали. Бадди, Дон и Попрошайка это знали; они хмуро потупили глаза и зашаркали ногами.