Кристина

Регина очень устала – в последние дни она быстро уставала, – и они с Майклом легли около девяти вечера, не дожидаясь возвращения сына. После прилежного и безрадостного секса (они теперь часто занимались любовью, всегда прилежно и безрадостно – Майкл начинал подозревать, что жена использует его член вместо снотворного), пока они лежали в своих отдельно стоящих кроватях, Майкл как ни в чем не бывало спросил:

– Как спала ночью?

– Хорошо, – радостно ответила Регина, и Майкл понял, что она врет. Вот и славно.

– Я встал около одиннадцати и заметил, что Арни чем-то встревожен, – тем же непринужденным тоном продолжал Майкл. Ему было не по себе: что-то в лице Арни его обеспокоило, но что? В сумерках было не разглядеть. Наверное, это пустяки, но в голове у Майкла словно врубили зловещую неоновую вывеску, которая никак не выключалась. Неужели его сын выглядел напуганным и виноватым? Или дело было в свете? Надо разобраться, иначе заснуть не получится.

– Я встала около часу, – сказала Регина и поспешно добавила: – В туалет. И на всякий случай заглянула к нему в комнату. – Она печально засмеялась. – От привычек не так-то просто избавиться, правда?

– Правда, – согласился Майкл.

– Он спал, давно и крепко. Не знаю, как уговорить его надевать пижаму на ночь? Сейчас так холодно.

– Он был в одних трусах?

– Ну да.

Майкл с облегчением улегся на подушку: ему было совестно за свои подозрения. Но все же лучше знать, чем гадать. Ладно хоть он сказал Арни, что не верит в его причастность. Однако разум человека столь изощрен и извращен, что подобно шаловливой обезьянке с восторгом выдумывает все новые и новые гадости. Наверное, подумал Майкл, скрестив руки за головой и глядя в темный потолок, наверное, это проклятие всех, кто наделен сознанием и подсознанием. В подсознании жена может трахаться с лучшим другом, лучший друг плести против тебя козни, а сын – задавить человека.

Лучше уложить эту обезьянку спать.

В час ночи Арни был дома. Вряд ли Регина ошиблась со временем: электронные часы на их письменном столе показывают время крупными голубыми цифрами. Итак, сын был дома в час ночи, а Уэлча задавили в 1.25, в трех милях отсюда. Арни никак не мог одеться, выйти из дома (причем Регина наверняка не спала и прислушивалась), доехать до Дарнелла, взять Кристину и добраться до того места, где убили Попрошайку Уэлча. Нет, это физически невозможно.

Вредная обезьянка угомонилась. Майкл перевернулся на правый бок, уснул и видел сон: они с девятилетним Арни играют в мини-гольф на бесконечных зеленых полях, застеленных искусственным газоном, неспешно крутятся мельницы, водные ловушки поджидают ничего не подозревающих игроков… и они с сыном совершенно одни, одни в целом мире, потому что его мать умерла в родах – очень грустно, люди до сих пор вспоминают безутешное горе Майкла, – но зато весь дом в их распоряжении, и вечером они будут есть спагетти прямо из кастрюли, как два холостяка, а потом перемоют посуду, накроют кухонный стол газетами и станут собирать модели машин с безобидными пластиковыми двигателями.

Во сне Майкл Каннингем улыбался. Рядом, на соседней кровати, лежала мрачная Регина. Она не спала и ждала, когда ее сын вернется домой из опасного внешнего мира.

Он придет… хлопнет дверь… на лестнице раздадутся его шаги… и тогда она уснет.

Может быть.

33. Джанкинс

Постой, красотка, прокатись со мной…

Что ты сказала?

Тебе нет дела до меня?

Но, детка, зато мне есть дело до тебя!

Большоооое дело!

Что у меня за тачка, спросишь?

Моя машина – «кадиллак»

Сорок восьмого года.

Говорю тебе, крошка,

Она не едет, а летит.

Едем, Джозефина, едем!

Эллас Макдэниэл

В тот вечер Джанкинс заехал к Дарнеллу примерно без четверти пять. Арни как раз закончил работу – заменил антенну, которую хулиганы вырвали с корнем, – и последние пятнадцать минут сидел за рулем, слушая пятничную подборку золотых шлягеров на станции WDIL.

Он хотел просто включить радио и проверить, работает ли оно, нет ли помех, но ему тут же попалась WDIL – прием был отличный, – и он не удержался, решил послушать музыку. Теперь он сидел с отсутствующим взглядом и смотрел прямо перед собой; Бобби Фуллер пел «Я не в ладах с законом», Фрэнки Лаймон и «Подростки» исполняли «Почему дураки влюбляются?», Эдди Кокран – «А ну-ка все вместе», а Бадди Холли – «Брежу». В пятницу вечером по WDIL крутили только музыку, никакой рекламы. Одни песни. Ушедшие с вершин хит-парадов, «но не из наших сердец». Время от времени ласковый женский голос сообщал ему и без того известный факт: он слушает «WDIL-Питсбург» «Радио синих замшевых туфель».