Кристина

Майкл поднял взгляд от мерзлых листьев, которые ему удалось сгрести в одну кучу; косые лучи закатного солнца упали на его лицо, и в этом свете Арни показалось, что у него идет кровь. Он невольно попятился, слегка напуганный. Лицо Майкла осунулось и здорово постарело.

– Арнольд, где ты был этой ночью?

– Что?.. – Арни разинул рот, потом медленно его закрыл. – Здесь, пап. Я был дома. Ты же знаешь.

– Всю ночь?

– Разумеется. Я вырубился в десять часов. А что?

– Мне сегодня звонили из полиции. Насчет того мальчика, которого сбили на улице Кеннеди минувшей ночью.

– Попрошайка Уэлч, – сказал Арни и спокойно посмотрел на отца – под его глубоко запавшими, пусть и спокойными, глазами лежали темные круги. Как несколько секунд назад сын был потрясен видом отца, так отец теперь был потрясен видом сына: его глаза напоминали пустые глазницы черепа.

– Фамилия была Уэлч, да.

– Ясно, почему они тебе позвонили. Мама не узнала… что он из шайки Реппертона?

– Я ей не говорил.

– Я тоже. Так лучше.

– Рано или поздно она узнает, – заверил его Майкл. – Твоя мать – поразительно умная женщина, если ты еще не заметил. Но я ей ничего не скажу.

Арни кивнул и печально улыбнулся.

– «Где ты был этой ночью?» Как ты мне доверяешь, а!

Майкл покраснел, но взгляда не отвел.

– Если бы в последние два месяца ты ради разнообразия думал о других, мой вопрос бы тебя не удивил.

– Это еще как понимать?

– Ты прекрасно знаешь, как это понимать. Мне уже надоело обсуждать одно и то же. Сколько можно ходить вокруг да около? Ты своими руками гробишь собственную жизнь и еще спрашиваешь, что это значит?

Арни рассмеялся – громко и презрительно. Майкл невольно съежился от этого смеха.

– Мама уже спрашивала, не подсел ли я на наркотики. Может, ты тоже хочешь проверить? – Арни сделал вид, что собирается закатать рукава. – Поищем «дорожки» на венах?

– Мне вовсе не обязательно спрашивать, сидишь ты на наркотиках или нет. К одному ты точно пристрастился, и этого уже достаточно. Проклятая машина!

Арни хотел уйти, но Майкл его остановил.

– Отпусти руку!

Майкл отпустил.

– Я просто хотел тебя предупредить, – сказал он. – Я не верю, что ты мог убить человека… не больше, чем в твою способность ходить по воде. Но полицейские будут тебя допрашивать, Арни, а люди часто удивляются неожиданным вопросам. И некоторым удивление может показаться признаком вины.

– Вся эта шумиха из-за того, что какой-то идиот спьяну задавил говнюка Уэлча?

– О нет, все было не так. Следователь Джанкинс мне кое-что рассказал. Этот негодяй сперва переехал Уэлча, потом дал задний ход, снова проехал по нему и опять сдал назад…

– Прекрати! – оборвал его Арни. Ему вдруг стало дурно и тошно. Майкл испытал то же чувство, что посетило Денниса в День благодарения: он будто бы увидел настоящего Арни, отчаявшегося, затравленного и смертельно уставшего.

– Словом, это было очень… жестокое преступление. Так сказал Джанкинс. Несчастным случаем не назовешь. Скорее убийство.

– Убийство… – ошалело пробормотал Арни. – Нет, я никогда…

– Что?! – резко переспросил Майкл и схватил сына за куртку. – Что ты сказал?

Арни посмотрел на отца, его лицо вновь напоминало маску.

– Я бы никогда не подумал, что это убийство, вот и все.

– Понятно. В общем, имей в виду, что копы ищут виновника, – предупредил Майкл. – Человека, у которого есть мотив, хотя бы самый крошечный. Они знают, что случилось с твоей машиной и что Уэлч мог приложить к этому руку, – что ты так думаешь. Джанкинс скоро захочет с тобой поболтать.

– Мне скрывать нечего.

– Разумеется. Беги, а то автобус уйдет.

– Угу, побежал.

Арни на миг задержался и посмотрел на отца.

Майкл почему-то вспомнил девятый день рождения сына. Они вместе поехали в зоопарк, пообедали в кафе, а вечером играли в мини-гольф на Бейзин-драйв. Это заведение сгорело в 1975-м. Регина пойти не смогла, валялась дома с жутким бронхитом. Они отлично провели время вдвоем, и для Майкла это был лучший день рождения Арни – символ безмятежного и счастливого американского детства. Они съездили в зоопарк и вернулись домой: никаких происшествий, только веселье и радость сына, которого Майкл так любил тогда – и любил сейчас.

Он облизнул губы.

– Арни, может, ты все же продашь эту машину? Когда полностью ее починишь. Денег за нее дадут много – не меньше двух, а то и трех тысяч…

– Нет, я не могу, пап, – ласково ответил Арни, словно пытаясь вразумить ребенка. – Теперь уже не могу. Слишком много в нее вложено. Слишком много.

И с этими словами он ушел: срезал угол по газону и скрылся в потемках. Слышны были лишь его удаляющиеся шаги, да и они вскоре стихли.

«Слишком много вложено? Неужели? И что же ты в нее вложил, Арни? Что именно?»

Майкл окинул взглядом опавшую листву и двор. Под забором и у самого гаража в наступающих сумерках мерцал холодный снег, злой и упрямо ждущий подкрепления. Ждущий зимы.

32. Регина и Майкл

Она королева,

моя «Шеви-409».

Два карбюратора, восемь цилиндров, четыре двери —

моя «Шеви-409».

«Бич Бойз»