Кристина больше не придет

Шатров продолжил беседу, а я глубоко задумалась. Похоже, из соцсетей нельзя было узнать ничего про реальную жизнь Кристины. Раз она никогда не снимала свой дом, даже примерно нельзя было предположить, в каком районе она живет. Она ничего не писала ни про соседку, ни про вечернюю подработку. Этот непонятный Сиднев достал информацию каким-то другим путем.

Еще полчаса мы жевали одно и то же, но новой информации не прибавилось. Водяной явно многое знал про Кристину, но вот знала ли она его? По словам подруг, нет. Но особо не расспрашивала, потому что повелась на слова старого учителя. Только эта ниточка у нас и оставалась теперь. Не очень верилось, что историк хорошо знал таинственного Сиднева, но если сможет рассказать о нем хоть что-то, уже неплохо.

Шатров отпустил девочек, и пошел за директором и завучем, оставленным, по его словам, где-то в гардеробе. Хорошо, что не в кладовке, подумала я. Из гардероба, в принципе, можно сбежать.

Но классные дамы не сбежали, а покорно вернулись на родное рабочее место. Выглядели они словно после похмелья или удара головой о твердый предмет. Завуч остановилась в дверях, Директриса же, растерянно озираясь по сторонам, словно не узнавая собственный кабинет, подошла к столу и, опираясь на него обеими руками, тихо спросила Шнайдера:

— Что мне теперь делать?

Мы с Геной снова разинули рты. Шатров отвернулся, а Шнайдер твердо ответил:

— Мы только что пришли, вы нас увидели и предложили поговорить со старейшим учителем школы, Матвеевым.

— Да-да, обязательно поговорите с Матвеевым! — обрадовалась директриса, выпрямляясь и гордо поднимая голову. — И попрошу покинуть мой кабинет, я не приглашала сюда столько народу! Раиса Ивановна, проводите полицию к историку.

Матвеев, солидный, седовласый, с длинной окладистой серо-серебряной бородой, вовсе не показался мне столетним дедом. На мой взгляд, ему было от силы лет 60. Или это я слишком стара по сравнению со школьницами, грустно подумала я. Им и мои ровесники, небось, стариками кажутся.

Историк сидел в пустом классе за учительским столом, погруженный в какой-то старый фолиант, который, судя по изрядно потрепанному виду и желтым выпадающим страницам, пережил еще войну с Наполеоном.

— Раиса Ивановна, чем обязан? — он степенно поднял голову, пригладил бороду и окинул нас удивленным взглядом. Опер стоял сзади, и его форму историк не видел. — А это кто? Вы экскурсию ко мне привели?

Шатров отодвинул нас в сторону, вышел вперед и кратко объяснил цель визита.

— Не нашлась Кристинуша? — грустно спросил учитель. — Надо же, что в городке нашем делается…

— Скажите, вы знаете Виктора Сиднева? — перебил его Шатров. — Кто он?

— Вы шутите? — изумился учитель. — Не верю, что наша молодежь так невежественна. Разумеется, это магистр телеигры “Что? Где? Когда?”.

Глава 7

К концу недели я все же нашла себе подработку, и теперь после лекций стремглав неслась в большое офисное здание, где мне доверили большой моющий пылесос и аж 9 лестничных проемов и холлов для уборки. Шатров тем временем тоже развернул нешуточную деятельности, Гена ходил за ним, как нитка за иголкой, а по вечерам прибегал ко мне и до поздней ночи рассказывал о ходе следствия. Избавиться от него хоть на денек я никак не могла. Ну хоть из дома по ночам сбегай!

— Гена, тебе что, вообще делать нечего? — измученная учебой и работой, я хотела хоть вечерами перевести дыхание, но нет — Гена приходил, как по расписанию, около десяти вечера, и уходил не раньше полуночи. Правда, раза с третьего начал приносить мне угощение — то пару бутылок пива, но кусок копченой колбаски. И мне приходилось наливать ему чай в большую белую кружку с незабудками, из которой когда-то пила Олеся.

— Да я в общаге живу, — тоскливо ответил парень. — Я ж тоже из села, как и ты. На квартиру денег нет. Мне и комнату в общаге дали незаконно, там для заводских только. Тошно мне там вечерами.

Он даже притащил ко мне прочный деревянный стул с высокой спинкой, заявив, что наша хлипкая мебель настоящего мужика не выдержит. Стул обосновался на нашей крохотной кухоньке, заняв последний кусочек свободного места. Теперь вечерами я протискивалась к холодильнику, втягивая и без того впалый живот, но выкинуть нафиг стул не решалась. Гена-то вслед за стулом не смоется, а разломать хозяйские табуретки и правда может.

Зато я в деталях знала про опрос всех одноклассников Кристины, ее учителей и всех, у кого она когда-либо нянчила детей. Да и вообще, при нормальном расследовании выяснились интересные вещи. Оказалось, что некий Виктор Сиднев звонил одной из учительниц недели за две до исчезновения Кристины, и просил телефон другой школьницы, Валерии Летиковой, классом старше. Он уверял, что прочитал в местном паблике новостей, что она отличная няня, и желает предложить ей постоянную подработку по выходным. Разумеется, педагог гневно отказала нахалу, и забыла о звонке. А когда Кристина пропала, следствие велось настолько скверно, что до учителей оперативники даже не добрались.