Кристина больше не придет

Ночь прошла неспокойно. Во сне Олеся, ее посиневшее распухшее лицо утопленницы заставляло меня кричать во сне. Шнайдер прибежал на крик, почти насильно влил в меня рюмку водки, и снова ушел. Я забылась тяжелым сном, сквозь который мне показалось, что я слышу звонок телефона, и чей-то вкрадчивый шепот произнес: “Иди на озеро!” Или мне это только приснилось? Вот на дисплее незнакомый номер… может, кто-то ошибся? Или правда мне сказали про озеро? Я не могла понять. На всякий случай, выключила телефон и отшвырнула его подальше от кровати. Глаза снова закрылись в полусне, полубреду. Олеся продолжала приходить ко мне, но теперь ее шею обвивало стеклянное зеленое ожерелье в три ряда. Оно туго врезалось в шею, словно пытаясь разрезать надвое, подруга плакала и просила забрать чужую игрушку и найти ее собственные, чудесные малахитовые бусики. Я проснулась поздно утром, и в ушах все звенел ее крик:

— Лара, найди мои бусы! Ты знаешь, где их искать!

Чтобы хоть как-то отвлечься, я схватила и включила мобильник.

Кроме десятка незнакомых номеров, в пропущенных обнаружились телефоны Дантеса, Гена, Шнайдера и даже Шатрова. Немного подумав, оперативнику я позвонила первому.

— Ларка, все путем! — он говорил так возбужденно, что я даже несколько удивилась. Такой флегматик, и надо же. — Через четыре дня всей теплой компанией едем к Малахову, на съемки. После этого фиг они меня от дела отстранят! Готовься, без тебя никак.

— Всегда готова, — машинально ответила я, пытаясь понять, радуют меня предстоящие съемки или скорее пугают. Нов любом случае, отказаться я не могла. Если Шатрова отстранят, за мою жизнь уж точно нельзя будет дать и ломаного гроша.

Затем перезвонила Гене, впрочем, уже догадываясь, что он скажет.

— Ларка, Джек-пот! — он аж захлебывался от восторга. — Нас вся страна увидит! Если меня в нашей газетенке завотделом не назначат, я в любую московскую газету перейду! Меня с руками оторвут!

— Рада за тебя, — холодно ответила я. — А меня что ждет, кроме пристального внимания местного маньяка?

— А ты со мной поедешь, — не растерялся он. — Все равно квартиру снимать, вдвоем проще. Может, на телевидение устроишься? Не забывай, ты тоже знаменитостью станешь!

— Пока что я стала только приманкой, — парировала я. — И не уверена, что этого достаточно для работы на тв.

— Да ну тебя, вечно проблемы придумываешь, — рассердился он. — Вечером приду, отметим.

— Можешь, все же хозяина квартиры спросим?

— Спросим. Да он рад не меньше, у него тоже праздник. Так что отмечаем!

Шнайдеру я перезванивать не стала. Не знаю почему, но настроение упало до минусовой отметки. Мне не хотелось праздновать исчезновение трех девушек, одна из которых была моей лучшей подругой. Но я понимала, остальные их не знали, и их гибель не могла затмить радость от вызова на главную передачу страны.

Немного поколебавшись, я набрала телефон Дантеса. К счастью, к Малахову его не пригласили, и потому поводов для празднования у него не было.

— Ларочка! — тем не менее, в его голосе прозвучало удовольствие. — Я думал, ты не отвечаешь, потому что разговаривать со мной больше не хочешь.

— Нет, просто сплю долго, — откровенно призналась я.

— У меня скоро уроки заканчиваются… заехать за тобой?

— Давай, — согласилась я, понимая, что не могу больше сидеть в пустой квартире.

К счастью, какую-то одежду мне уже удалось извлечь с оплаченного Шнайдером склада, и я подобрала к моим стареньким джинсам модное худи, серебристое-серое, одно из любимых нарядом Олеси. Набросила сверху серую куртку, еще немного подумала, и предпочла опять же олесино широкое пальто в синюю клетку. Немного подумав, подкрасила губы — свидание у меня или где? Поглядела в небольшое зеркало в коридоре и осталась довольна. Может, мне и вообще стоит, наконец, вспомнить о косметике, мелькнула мысль? И тогда буду вызывать в людях не только жалость к несчастной сиротке.

Дантес позвонил снизу, и весело сообщил, что наверх его не пропускают.

— Она еще строже наших гардеробщиц, а я воспитан в уважении к старшим. Так что не могу нарушить запрет.

— Не надо, сейчас спущусь, — я тоже слегка развеселилась.

— Только зонтик возьми, если можешь. Тут с утра дождик моросит, я уже сильно подмоченный.

Он ждал на улице, в короткой светло-рыжей замшевой курточке, местами намокшей до бурого цвета, но, увидев меня, тут же просто залил комплиментами, не остались незамеченными ни мои синие глаза, ни стройная фигурка, ни решительный вид. С одной стороны, слушать это было приятно, а с другой, меня так и подмывало сказать о том, что за мной охотится маньяк, и в случае чего я рассчитываю исключительно на его защиту. Прям интересно было бы взглянуть на реакцию.

Тем не менее, о маньяке я говорить не стала, передала ему длинный зонтик-трость, позаимствованный в шкафу Шнайдера, взяла под руку, и мы пошли вперед, как-то незаметно перейдя на обсуждение современных школьников. Если еще точнее, школьниц. Насколько я поняла, в основном с Дантесом контактировали именно они.