Кристофер Нолан. Фильмы, загадки и чудеса культового режиссера

«Почему-то всех очень удивляет, когда я признаюсь в любви к фильмам, которые не являются суперсерьезными триллерами или боевиками. Скажем, я в восторге от “Ла-Ла-Ленда”. Смотрел его три или четыре раза; там совершенно замечательная режиссура, хотя обычно мюзиклы мне не нравятся. Каждому кинематографисту и каждому зрителю нравится что-то свое. Я вот питаю слабость к циклу “Форсаж”. Я часто снимаю боевики, и мне нравится хорошо поставленный экшен, а у сюжета есть свое очарование. Особенно в первом “Форсаже” и дальше, когда героев связывают очень трогательные отношения. К тому же эта франшиза развивается весьма увлекательным образом, словно сезон телесериала. Герои формируют ансамбль, семью. Но да, почему-то людей удивляет, когда я говорю о любимых комедиях. Представляете? Видимо, есть на то какая-то причина, что-то это говорит обо мне. “Неужели вам нравятся комедии?” Комедии нравятся всем! Посмотрите, как играет Вуди Харрельсон в “Заводиле” – это великая роль. Я этот фильм пересматривал в кинотеатрах два или три раза. Настолько меня поразила его игра. Ну и еще это очень смешное и дурацкое кино. Там есть сцена, когда герой говорит: “Боже, я так давно не был дома…”, потом поворачивается к подружке, а на голове у него – растрепанные клочки волос. И он спрашивает: “Ну, как я выгляжу?” Просто потрясающая роль. Харрельсон отдается ей целиком, искренне».

* * *

Можно сказать, что «Помни» – словно часы из чистейшего прозрачного стекла. Фильм не столько пытается нарушить или деконструировать правила кино, сколько радикально выставляет их напоказ. Это нуар авторства Луиджи Пиранделло: герой сродни сценаристу, который пытается додумать сценарий, информация о прошлом и мотивации буквально проступает у него на коже, а каждые десять минут память Леонарда обнуляется, подобно тому, как в американских боевиках каждые десять минут должна быть новая экшен-сцена. Амнезия персонажа – это амнезия зрителя, пытающегося понять, на какой киносеанс он забрел на этой неделе. В общем и целом, смотря «Помни», мы неосознанно собираем ту же головоломку, что и при встрече с любым другим фильмом, однако теперь протагонист собирает ее вместе с нами. Леонард Шелби – не только наш герой и рассказчик: язвительный, хитрый, отчаянный, смышленый, потрепанный, печальный, ранимый. Он – наш неизменный компаньон, и камера льнет к нему ближе, чем к другим персонажам; он будто сидит с нами в кинотеатре и без устали комментирует события, пока они разворачиваются на экране. «Я уже рассказывал вам о своей болезни», – сообщает он новым знакомым со слегка вопросительной интонацией, никого не желая утомлять повторами, а когда собеседник ему незнаком, Леонард ободряюще напоминает ему: «Ничего личного». Вежливость героя сразу же бросается в глаза. Отчужденность никогда не была настолько галантной. Горечь утраты засела в нем, будто нож, но у Леонарда нет времени жалеть себя – события развиваются слишком стремительно.

Своего протагониста и зрителей «Помни» заманивает в хитроумный капкан из двух противоположных страхов: избавление от одного лишь усиливает симптомы второго. Первый страх – солипсизм, обреченность черпать информацию лишь из своей дырявой головы. «Мне важно верить, что мир существует помимо моего сознания, – говорит герой Натали. – Мне важно верить, что мои действия осмысленны, даже если я их не запомню. Мне важно верить, что, когда я закрою глаза, мир не исчезнет». Превыше всего Леонарда ужасает мысль о собственном одиночестве во вселенной; и, дабы увериться в обратном, он открывает свою жизнь нараспашку и впускает в нее других людей, но тем лишь подстегивает противоположный страх – паранойю. Параноик боится, что другие люди используют его и будут им манипулировать. В полную противоположность солипсисту он жаждет изоляции и безопасности. Леонард – одновременно солипсист и параноик. Ему приходится выбирать что-то одно: безопасность или уверенность. Что же выбрать? Кому дать волю, параноику или солипсисту? Чьи проблемы решать в первую очередь? Леонард разрывается, воюя сразу на двух фронтах и бесконечно перебегая от одного к другому: герой отчаянно хочет разобраться в клубке из чужой лжи, однако собственная голова подводит его. Он должен и в то же время не может доверять другим людям. Или, как говорит сам Леонард, «я был единственным, кто спорил с фактами, но у меня поврежден мозг».

Гай Пирс отдыхает между дублями на съемках «Помни» в 1999 году. Нолан прозорливо понял, что болезнь Леонарда делает героя крайне уязвимым.