Критическая метаморфоза

Дима не на секунду ни усомнился в прочитанном и решил выплеснуть свою злость и ненависть на единственных, по его мнению, виноватых в смерти его друга. [БАМ-БАМ, БАМ-БАМ]. Это Дэриэл смог услышать нормально. Скорей всего из-за громкости, ведь дальше открылись двери и Лэопольд начал кричать на Диму, а тот на первого. Потом отец Клима толкнул его, не сильно и показал пальцем, скорей всего, в сторону ближайшего охранного пункта домов.

Дэриэл не вмешивался, он медленно бросил письмо в коробку. За это время Дима всё больше начал размахивать руками, крик ставал всё яснее и громче за белый шум.

Отец Клима достал смартфон и что-то набирал. Через минуту, в левом краю дороги виднелась патрульная машина частной охраны. И уже вот это Диму под успокоило. Кричать он не перестал, но начал уходить с чужого двора. Как только Дэриэл увидел его лицо, заметил на нём небольшие подтёки слёз.

Охранная машина припарковалась и в режиме сидя постаралась узнать причину сыр-бора. Лэопольд начал инкриминировать нападение на себя. На что Дима просто ответил, показав ему фигуру из трёх пальцев. Охранник не стал никак реагировать. Следов нападение нет, драки тоже. А за оскорбления он не отвечает. Поэтому просто кивнул и уехал обратно. За что потом поплатился работой. А Лэопольд зашёл в дом и вместе с супругой, продолжили жить своей жизнью.

Дэриэл и Дима, один с совой в руке, другой с коробкой и с туманными мыслями, ушли с этого посёлка и больше не возвращались туда никогда.

Считается, что именно тогда случилась первая метаморфоза. После которой у Дэриэла появились проблемы. Доля правды в этом есть. Ведь после того, как они пришли к своей улице. Дэриэл не мог ничего вспомнить, вплоть аж до самого утра. Где и продолжим.

[ТУК-ТУК-ТУК]. Дэриэл с перепугу, чуть не сбросил ноутбук с колен сидя на кровати. Посмотрел в окно и увидел Диму. Он помахал, чтобы тот открыл окно.

Открыл. Через него пожали руки.

— Идёшь? — Дима спокойно спросил, держа в руках не прозрачную бутылку.

— Хм… Десять часов… Я думал сегодня уже не идти. Какой смысл?

— Понятно. Та я тоже. Просто к отцу на работу нужно. А это по дороге. Думал тебе нужно в университет, прошлись бы вместе, — Дэриэл задумался, — Может к Грамму нужно зайти? Или заказ какой-то?

— Та да… Есть такое. Просто это не горит и…

— И что? Не хочешь пока там появляться? — угрюмо.

— Да…

Дима посмотрел ему в глаза: — Та пошли. Чего сидеть. Всё равно же придётся.

— Кхм… Ну ладно, сейчас выйду, — и начал слазить с кровати Дэриэл.

— Стоп, ты куда? — с недоумением посмотрел на Диму, — Ну куртка же вон, висит у тебя на стуле и боты стоят в углу.

— Не понял, ты о чём? Они осенние.

— На улице не холодно. Надень и вылась через окно. Будет быстрее. У тебя же оно захлопывается, — Дэриэл постоял, подумал и решил, что неплохая мысль.

Пролез и в миг уже оказался стоящим на холодной и твёрдой земле. Забрав с подоконника смартфон и часы, вплотную захлопнул его и пошёл.

Впервые за всё их знакомство, Дима молчал всю дорогу. Дэриэла это не удивило. Ведь причина была ясна. Но со стороны выглядело это весьма глупо. Дошли они так, почти аж до самого входа в университет. Дэриэл остановился и спросил: — Слышал? Дом Ми́лана со вчерашнего дня отцепили менты? — Дима кивнул и открыл бутылку, слегка опрокинув в себя, грам триста, — Видел Алису, она очень расстроенная ходит после уезда Ми́лана, — Дима угукнул, смотря в пол.

— Что пьёшь? — сказал Дэриэл с интонацией претензии.

— Сок. Пробывал зимой пить? Попробуй. Освежает, — впервые Дэриэл услышал от Димы ложь, которая не являлась шуткой, — Клим его любил, — вздохнул.

Немая пауза и Дима отвёл взгляд к небу, а Дэриэл, не долго думая, сплюнул на землю и процидил: — Дима… Ты не виноват в этом.

— А? Что? Нет, не виноват, — ещё раз вздохнул, — Но, это не значит, что я был хорошим другом ему.

— Что? Почему ты так решил? — возмущённо и шокировано.

— А почему он мне не позвонил? Тебе почему не позвонил? Забыл? Или не посчитал нужным? — спокойно добавил.

— Ты же знаешь, что я не могу знать ответ. Зачем мы обсуждаем мысли Клима? Это безсмысленно.

— Дэриэл! — Дмитрий посмотрел прямо в глаза и не моргал, — Ответь мне, зачем мы общаемся? Все мы. Что разве просто посмеяться? Я — нет. Мне нужны люди, в этой жизни, которым я мог бы довериться. И мы, после всего этого, имеем полное право, спокойно и трезво обговаривать его кончину. Мы же не были ему чужими.

— Трезво? Сколько ты уже выпил?