Критическая метаморфоза

— Да, вроде. Это же тот самый совёнок, которого я у тебя просила. Того, что отдавали. А что случилось? — последний вопрос был адресован Диме.

— Я ошибся. Очень сильно. И хотел бы извиниться за свои слова. Если это возможно, я хотел бы вновь предложить этого пернатого. Как вы и хотели… отдать в ваши хорошие руки, — Карью до глубины души улыбнули такие слова.

Она всё детство мечтала о сове. Карья подняла глаза вверх и трепетно спросила: — Дя, можно?

Ламель пожал плечами: — Та можно. Мы же с тобою уже договаривались.

Карья открыла рот от изумления и потянула к полу сонной сове руки. Дима спокойно, но с подавленным взглядом отдал и собирался уже уходить.

— А как её зовут? — поинтересовался Анатолий.

— Зовут? Хм… Я думаю, у вас хорошая фантазия, справитесь. Удачи вам, — и начал спускаться.

В ответ услышал, громкую благодарность от Карьи и спокойный и взвешенный от Анатолия: — Давай.

До отъезда Димы со Вдалога оставалась одна ночь и приняв во внимание, то что могила Клима так нигде не появилась и похороны за почти что неделю не произошли, он решил пойти отметить своё день рождение.

Приобрёв в ближайшем Ламеле, две бутылки тёмного пива, он направился подальше от людский глаз. Пройдя несколько десятков метров по територии заброшенного сахарного завода, он выбрал небольшой холмик, где и решил одну бутылку испить, а вторую оставить и установить в память о друге. Который не дожил две недели до своего 21-летия.

Такие воспоминания «накрывали» Дэриэла очень редко. Почти никогда.

За счёт этого, к нему вернулась большая часть адекватности и он, наплевав уже на те следы крови на руках, сел на кровать и оперился о стену и успокоился.

О чём конкретно думал Дэриэл и тем более в деталях, в этот момент, я думаю говорить нет смысла. Просто напомню, что хоть он и имел за собой серьёзное отклонение, но представлял в себе, весьма обычного человека. Если, конечно, не был спровоцирован на агрессию. Поэтому, чтобы понять его в тот момент, вам достаточно представить мысли среднестатистического человека, убившего троих людей и понимающего, что не сможет уйти от наказания. Короче говоря, безысходность.

Так вот, возможно посидев ещё с часок, у него бы вышло себя убедить в полной вине за убитых. В последствии чего, он бы мог решиться пойти и сдаться властям. Но роковой звонок на смартфон, не дал даже шанса на это.

[Надоедливая мелодия]. Дэриэл испугался звука, исходящего из кармана, что не помешало взять трубку и сказать: — Алло…

— Да, привет, — тихим и вымотанным голосом выдавливали из себя на той стороне разговора, — Ты… Ты дома? Говорить можешь?

— Та, да… — Дэриэл понял, что не посмотрел, кто ему звонит, а по голосу не узнаёт, — До… — быстро подвёл экраном к лицу, увидел «Элай» и с облегчением продолжил, — Дома. Могу. Что хотел? Как дела? — тоже устало и с лёгким страхом.

— Дела? Дела не очень. Слушай, я сейчас тебе кое-что расскажу, это правда и её нужно принять. Предупреждаю, информации будет много и вообще не порционно.

Элай никогда не умел давать информацию напрямую правильно, а ведь это сыграло очень сильный эффект: — Какая правда? Что при…

— Андрюха мёртв…

— Ан… всмы… не… не… не понимаю, — Дэриэлу стало тяжело дышать.

— Сегодня с утра. Я до последнего не верил, ходит к нему домой. Там полиция, оперативники, всё отцеплено.

— Та… та… та ка… — он начал заикаться.

— Дэриэл подожди. Сядь если не сидишь. Или выпей воды. Это не ложь. Официальная версия, гласит о том, что он застрелился. Больше подробеостей нет… — он шмыгнул носом, — Это первое, — Дэриэл не мог говорить, только молчал, — Второе. Со мной связывались знакомые с архива нашей редакции и по секрету, сказали, что у них начинают требовать личную информацию работников. Пока только просят, но такими темпами, скоро, будут обыски. Мы хоть числимся в разных подразделениях, но архив у нас один, так что тебе тоже нужно знать. И третье… — у Дэриэла участилось дыхание, — Тоже тяжелая информация. Восьмого, суд у Элиаса. Это после завтра. Я буду, не знаю трезвый ли, но буду… Ты будешь идти?

Дэриэл опять молчал. Не потому, что не знал, что сказать. А потому, что его мозгу, нужно было время сформировать модель поведение. Или даже, просто, так сказать, чтобы мысли в голове сами «рассосались».

И вот как раз, когда Элай вновь, задал вопрос: — Дэрил? Ты слышишь?

И тут что-то в нём [ЩЁЛК].

— Глава 12

Ночь. Феера, в своё время, была очень привлекательным городом. Ещё каких-то несколько десятков лет назад, промышленную столицу, некогда цельного государства, в сезон, посещали миллионы туристов. Сейчас же, этот город не то чтобы не может потягаться со своими былыми рекордами, он даже не обозначен на картах главных держав мира сего.

Мыку, отец рассказывал, как в молодости выезжая со столицы, любил в этом городе оставаться на неделю, для того чтобы посетить местные архивы. Он обожал снимать гостиницу на Дэфугельском бульваре, на восьмом этаже и производить записи в своих мемуарах. Глядя на ночные мосты, особенно Лыманьськ, главную гордость. Ну или уйти в запой на неделю, тоже бывало не раз.