Критическая теория

Это отличается от того, как мыслил войну, например, Гай Юлий Цезарь в «Записках о Галльской войне», где в одной фразе охватывалась и воспроизводилась объемная картина и действий, и возможностей противостоящих войск. А при этом управление куклой компенсировало это упрощение, это было усложненное управление марионеткой с помощью системы тросов, надетых на руку шахматиста, – здесь требовались и имитация движения руки, переставляющей фигуру, и расчет движения, чтобы само это движение произошло, импульс оказался сильным и уместным. Иначе говоря, здесь возвращается объемное видение доски, но не как у Цезаря, риторически-картинное, но как то, что следует за имитацией, делает имитацию достаточно напряженной.

Это уже похоже на тренировки, моделирование войны в духе Фридриха Великого с его «Анти-Макиавелли», где он явно, как очень точно заметил Томас Манн в эссе о нем, предпочитал как раз укрываться от власти слова в продуманные, почти автоматизированные аттракционы войны. Целый ряд автоматонов были созданы в XIX веке, но там создатели и не скрывали, что шахматист управляет, но они именно мистифицировали дистанционное управление, например говорили, что шахматист в соседней комнате. Тем самым это именно моделирование войны, которое не должен распознать враг.

Развитию телеграфа помешала ошибка Питера Барлоу в 1824 году, он предположил, опираясь на понятие Ньютона «дальнодействие» (что два предмета гравитационно воздействуют друг на друга на любом расстоянии), что сигнал будет тем сильнее, чем шире проводник, и, значит, для междугороднего телеграфа понадобятся не провода, а целые стержни, учитывая, что созданные Вольтой источники электрического тока давали очень слабое напряжение. Это противоположно известному нам со школы закону Ома, где, наоборот, чем больше сузить проводник, тем быстрее будет скорость передачи. Барлоу исходил из представления об электричестве не как импульсе или поле, но как некоторой силе, требующей пространства для своего осуществления.

Поэтому опровергнуть Барлоу смог лишь Майкл Фарадей, создавший понятие магнитного поля и тем самым заменивший ньютоновское дальнодействие близкодействием – учением, что два предмета могут воздействовать друг на друга только благодаря среде, посреднику, медиуму. Это учение казалось устаревшим, противоречащим новоевропейской физике, где никаких посредников вроде «теплорода», «прозрачности» или «невидимых тел» быть не должно, а действовали общие физические законы как бы в пустоте. Но чтобы объяснить поведение электричества в проводах, потребовалось сделать шаг назад, чтобы потом пойти вперед. Фарадей, правда, обнаружил электромагнитную индукцию только в 1831 году, случайно создав переменный ток, который только и порождает магнитное поле, двигая сердечник внутри провода, свернутого катушкой.

В России телеграф с кодировкой, требующий нескольких проводов, но не отдельного провода для каждой буквы, создал Павел Львович Шиллинг. Он был дипломатом и ученым-китаистом, и перед ним стояла задача делать точные карты Китая, поскольку Россия боролась за влияние на Китай и факсимиле китайских рукописей. Поэтому он усовершенствовал литографию, так что карты получались очень точными. Некоторое время Шиллинг был формальным начальником А. С. Пушкина, в частности Пушкин просился к нему в экспедицию, как он сам сказал в стихах «К подножию ль стены далекого Китая».

Занятия картографией привели Шиллинга к увлечению электротехникой, которая обещала именно точное воспроизведение импульсов – в конце концов он создал биграммный шифр – сочетание двух букв шифровалось четырьмя арабскими цифрами, так что можно было использовать десять проводов между аппаратами для десяти цифр, при этом расшифровать этот шифр было непросто, потому что одно и то же сочетание букв могло шифроваться по-разному, а отбросив, например, первую цифру, которую знали только шифровальщики, сразу можно было превратить связный текст в бессмыслицу – требовалось знать эту ключевую цифру, чтобы правильно распутать текст. Метод Шиллинга подразумевал разное число проводов, можно было даже ограничиться двумя, по одному из проводов передавая цифры импульсами, а по другому – пробелы между отдельными буквами и словами. Но, конечно, чем больше проводов, тем быстрее передается сообщение, и кроме того, при передаче по нескольким проводам можно было визуализовать каждую из клавиш-ключей, например круг, квадрат, или просто использовать поворотные рычажки, при замыкании встающие в другое положение, а не звонки, как в телеграфе Лесажа, и складывать из наложения геометрических фигур соответствия нужным буквам – тогда дешифровщик мог по памяти благодаря образной памяти, а не сверяясь с таблицей, расшифровывать сообщение.