Критический эксперимент 2033

— Мы уже знаем, как ты и твои люди ведут себя в Риме. Латинянам это пошло на пользу. А наши люди тем более склонны прислушиваться к полезным советам и внимать предупреждениям богов, — улыбнулся Миркан.

В принципе создать общину Единобожников ещё и в Карфагене вроде бы было полезно для веры и «прогресса». Но, как только проклятое словечко «прогресс» всплыло в мозгу Евгения, он почувствовал, что здесь что-то не так. И, более того, он вдруг ясно понял, что цель перетащить к себе ещё одного небесного покровителя — второстепенная. На него рассчитывают в основном по другой причине. А распространение своей веры, как считают карфагеняне, лучший способ накрепко и навсегда привязать полезного человека. Но что же им нужно, если прижимистые карфагенские отцы расщедрились на такие подарки?

В этот вечер жрицы Астарты не выступали перед пирующими, они были заняты на своей мистерии. В основном музыкантами и танцорами были юноши и мужчины, чуть разбавленные рабынями. В самый разгар пира вбежал слуга верховного жреца и что-то сказал ему на ухо. Тот приказал: «Зови!», с достоинством поднялся со своего места и жестом пригласил Евгения стать рядом. Вошла роскошная черноглазая, черноволосая, зрелая женщина, единственным одеянием которой были драгоценности и тиара на голове.

— Чем я обязан визиту в столь неурочный час, верховная храмовая блудница Фамиат? — строго спросил жрец, поцеловав гостью.

— Наша богиня велела передать Фламину, что она желает его.

Евгений почувствовал опасность, то же понял и Миркан. Практически одновременно они сказали:

— Фамиат, Баалу и Карфагену Фламин нужен живым. Ты и твоя богиня хотят навлечь на Карфаген гнев могущественного бога ради нескольких часов наслаждения? Передай богине, что её муж недоволен.

— Мой Бог запрещает мне любиться с ненасытной Астартой.

Неожиданно жрица улыбнулась и спросила:

— Сегодня или навсегда?

Евгений замялся. На сей раз ясного осознания неотвратимой опасности не было. Ощущение очень большого риска… но ведь он воин Господа, и это его бой! Предупреждения не последовало, хотя почему-то первосвященнику почудилась чёрная тень за спиной и усмешка: «Ведь провалишься и попадёшь на мой путь!» Но жрец и жрица ожидали ответа, и вдруг Евгений решился:

— Когда мой Бог сочтёт, что я готов, я смогу обнять жрицу, в которую вселилась богиня. Но не в её храме, опоганенном в глазах моего бога кровавыми жертвами, а у себя в поместье, в освящённом мною помещении. И никаких жертв во время поединка с Астартой. За этим проследят жрецы Баала.

Миркан одобрительно улыбнулся. А Фамиат неожиданно радостно обняла Фламина и жарко поцеловала.

— Значит, богиня получит лишь то же наслаждение, что и я! Фламин, готовься: я буду ждать твоего призыва и будем любиться как люди, а не как боги и демоны. Но до полного истощения сил. Посмотрим, кто первый сдастся!

Евгений вдруг ощутил, что должен сделать. Он сгрёб жрицу, сразу обвившую его своим телом, поцеловал её и велел:

— Иди к своей богине! Она ждёт ответа!

Жена и сын вернулись лишь на следующее утро. Сын был измочален «естественно»: весь в следах страстных укусов. Он рассказал, что примерно в полночь, когда пирушка уже шла к концу, в залу ворвалась нагая Зи-Аст и сказала, что богиня возжелала немедленно попробовать младшего Фламина. Их отправили в комнату в том же доме, где он и обнимался почти до возвращения.

— Страсть, когда в блудницу вселяется богиня, намного сильнее и слаще. Я представляю, как ты, отец, сливался с Венерой. Она меня утомила до полусмерти, но всё-таки я выдержал, и женщина первая попросила отдыха. После чего она сказала, что богиня теперь ещё сильнее желает тебя, отец. Утром жрица разбудила меня и вновь слилась, но на сей раз чувствовалось, что со мною обычная женщина, хотя очень сильная и искусная.

Авл почему-то вздохнул:

— Я понял, отец, почему ты не растрачиваешь свою силу зря и живёшь с жёнами, хотя мог бы с богинями.

В тот момент Евгений подумал, что сын говорит о страшном истощении сил после такой страсти, и вновь не увидел главной опасности. Наоборот, он полностью успокоился насчёт танцовщицы:

— Сын, ты показал себя достойным моим наследником. Твоё испытание уже практически позади. А моё впереди. И оно будет очень тяжёлым.

— Я буду молиться за тебя, отец! — просиял Авл.

Присутствовавшая при разговоре Сияния почему-то не возмущалась. Она была полностью измочалена. Расспрашивать её пришлось несколько дней. Во-первых, она сразу допустила большую ошибку, готовясь к празднику традиционно по-женски. Все матроны и их дочери пришли в простых платьях и первое, о чём её спросили: хорошенько ли она отдохнула перед мистериями? А Сияния почти всю ночь не спала, «наводя красоту». Более того, при входе на нижний ярус храма все оставили одежды и драгоценности.

Евгению вспомнилась ситуация из оставленного им мира, когда дама целый час подбирала туфли, «гармонирующие с одеждой и драгоценностями», перед визитом к японскому послу. В конце концов надела красивые, но страшно неудобные. Шла, как в испанских сапогах. А первым делом при входе её попросили разуться.