Критический эксперимент 2033

— Границу вы неплохо провели, и себя не унизили, и волков не задели. Я с отцом семейства пообщался, вроде поняли друг друга.

Ученики глядели во все глаза: оказывается, такие легендарные личности есть и в Лациуме! А Квинт решил кое-что проверить.

— Меня немного учили в далёких странах общению с волками. Но здесь я не понимаю их языка.

— Правильно! Даже вороны на севере Этрурии каркают по-другому, чем у нас в Лациуме. Вот сигнал тревоги паданских ворон, слушайте.

Сильвий каркнул. Раздалось несколько карканий в ответ и всё стихло.

— А вот сигнал наших, — и странный пришелец каркнул вновь.

Раздался гомон, стая ворон снялась и полетела в темноту. Пару раз коротко провыли волки.

— Зря я волков потревожил. Они ведь знают, что вороны — лучшие сторожа. Мать всех своих созвала, и теперь будут проверять, нет ли откуда опасности, — как ни в чём ни бывало, продолжил охотник.

— Настоящий фавн или сильван! И имя у него Сильвий, — зашушукались ученики. — Откуда ты всё это узнал и этому научился?

— Вы ведь мне тоже не всё пока что рассказываете, — вдруг сжал губы Сильвий.

И тут Квинт понял, что он должен сделать. Он подошёл к пришельцу и глубоко поклонился. Ученики были шокированы: римляне никому не кланялись, а тут знаменитый воин кланяется неизвестному бродяге!

— Сильвий Цецина… — подождал Квинт, чтобы охотник дополнил своё имя.

— Сальтий Фавн, — дополнил тот.

— Сильвий Цецина Сальтий Фавн, я прошу тебя быть наставником моим и моих учеников в лесном и охотничьем деле. Я вижу, что это угодно неведомому Богу, которому мы служим. И что это лежит на предписанном тебе жизненном Пути. Я рад, что повстречал тебя, и, если смогу научиться у тебя чему-то полезному, публично признаю тебя вторым отцом по духу.

Ученики сообразили, что наставник распознал незаурядного и редкого человека, и стали наперебой просить его учить их. В них всё больше вкрадывалось понимание, что настоящий учитель — не наймит, а второй отец, и что узы между учителем и учеником должны быть столь же крепкими, как между отцом и сыном, родиной и гражданином. Если сам Квинт не постыдился молить Сильвия об наставничество, то им это может быть лишь к славе, пользе и почёту. Порция, наблюдавшая всю эту сцену, дала Аултии кувшин вина и подтолкнула её. Та, всё сообразив, передала кувшин Сильвию, прижавшись к нему будто нечаянно грудью, а затем, якобы споткнувшись и приобняв, призывно заглянула ему в глаза, когда он её поддержал. Ночью она старательно «уговаривала» истосковавшегося по ласкам Сильвана остаться на Склоне, и утром тот, весь помятый, принял предложение.

Не все ученики оказались способны к лесной науке. Зато Авл просто не отставал от Сильвия, используя любую свободную минуту и быстро учился понимать голоса птиц и зверей, читать следы, таиться в лесу и стрелять из лука.

Затем Квинт на месяц уехал к вольскам, а когда вернулся и выдержал двухдневную атаку упрёками со стороны Порции, неожиданно услышал от неё такое:

— Муж, ты человек необычайный, и тебе сейчас Судьба будет посылать встречи с незаурядными людьми. Одни, хорошие, будут сами тянуться к тебе, другие, злые, будут пытаться тебя использовать. А есть ни те, ни другие, и с ними надо особенно внимательно обходиться. Вот посмотри, сколько встретилось уже на твоём пути: царь Аппий, Велтумна, Сияния, Аттий Туллий, Сильвий.

— Ты забыла ещё двух, — улыбнулся Квинт.

— Кого же?

— Себя и Авла.

И супруги нежно поцеловались: большего нельзя было позволить, потому что Порция была на сносях.

— Я надеюсь, что наш младший сын будет ещё лучше, — прошептала Порция.

— А я надеюсь, что, если будет дочь, она тоже не подкачает!

В первый же день по возвращении Квинта Сильвий принёс присягу Богу Единому и стал полноправным членом содружества. Решили, что незнатный латин равен плебею.

Авл за месяц уже многому научился из лесных умений, и быть охотником (и партизаном, как внутри себя добавил Квинт) ему всё больше нравилось. А вот юноши проявили себя довольно слабо, хотя умения прятаться и стрелять из засады, а затем убегать, приобрели.

— Наверно, надо начинать учить лесной науке ребятишек в возрасте Авла или чуть старше, — задумчиво предложил Квинт Сильвию.

— Согласен. Сам хотел так сказать.

Квинт заметил, что ученики наделали себе пряжек на пояс с изображением волка. Он сразу навёл порядок:

— Я закажу себе серебряную пряжку. А вы пока что вырежьте осиновые и подготовьте из акации, их наденете после посвящения. Септимий Порций и Павел Канулей, лучше всего овладевшие лесной наукой, добавят на значок листья. Все, кто убил врага или захватил пленного, добавят голову Марса.

— А почему из акации? — спросил Плавт Порций.

Квинт стукнул его посохом, но не сильно:

— Колючая, крепкая, трудно горит, но кривая, плохо обрабатывается, почти ни к чему не годная.

Ученики рассмеялись.

— И те, кто пожелают, смогут идти домой. А те, кто хочет учиться дальше, останутся. Всем поручение. Наберите теперь детишек лет шести-девяти. Они лучше вас освоят лесную науку.