Критский бык

– Вы в "Кактус" – переспросил Михалис, когда я поднялась. – Сами сможете объясниться? А я подойду, ладно?

Спускаясь на землю, я отметила, что гид в курсе моего английского, а в автобусе осталось лишь норильское семейство, чей отель был конечным пунктом маршрута.

За моей спиной автобус фыркнул и уехал, я подхватила чемодан и растерянно обозрела несколько входов в лабиринт цветущей растительности, он предшествовал видимым признакам отеля.

4

Миновавши арку со словом Cactus, я пошла прямо по тенистой дорожке, плохо соображая, куда попаду, потом вынырнула в небольшом открытом дворике, где меня окружили стеклянные стены и деревья в кадках. Очевидно не справляясь с пейзажем, я подошла к девушке со шваброй и спросила, где здесь оформляют постояльцев, она махнула рукой на стеклянную стену, и там сразу оказался вход в прохладный вестибюль. За стойкой с ключами вежливая тетенька приветствовала меня по-немецки, а для английских переговоров пригласила напарницу. В процессе заполнения гостиничных бумаг дамы сообщили, что отель заселен немцами и англичанами в пропорции три к одному и благожелательно заявили, что русского постояльца видят в этих стенах впервые.

Когда я получила ключи и карточку на питание, то наконец поверила, что добралась до базы отдыха покойного Кости, и прямо сейчас окажусь на его месте. Надо сказать, что место отдохновения Костя выбрал со вкусом. Сам отель и номер 101 смотрелись очень недурно, а лоджия превосходила всяческие ожидания. Путешествуя по зеленым лабиринтам, я отметила, что каждое окно в «Кактусе» имеет балкон, а на первых этажах вместо него выгорожен клочок земли, отделённый низким штакетником. В причудливой рамке зелени это выглядело очень уютно, однако мои апартаменты давали остальным помещениям «Кактуса» сто очков вперед.

Как следовало ожидать, номер 101 помещался на первом этаже в самом начале коридора, а рядом с моей располагалась стеклянная дверь, ведущая наружу. Следовательно, лоджия номера 101 начиналась от бокового входа, шла под углом, тянулась вдоль номера и финишировала у соседнего, там стояли две большие урны с цветами. Низкий деревянный заборчик ограждал мою площадь где-то на уровне колен, за ним рядами шли насаждения. Стеной стояли упомянутые кактусы кинжального вида и цветущие кустарники, от внешнего мира меня отделяла плотная живая изгородь, точнее, зелёный лабиринт, если посмотреть снаружи.

Суперлоджия позволяла находиться одновременно на природе и в полном укрытии со стороны шоссе, однако за углом забор стоял прямо на дорожке, отделялся от неё лишь узким цветочным бордюром. У меня ушло минут пятнадцать, чтобы сообразить, где можно ходить в неглиже, а за какую черту лучше не ступать, если я не желаю шокировать публику. Как положено в курортном отеле, окно совмещалось со стеклянной стеной и раздвижной дверью, поэтому я могла варьировать сочетание внутреннего и наружного помещения по своему желанию. Да, в таком апартаменте покойный Костя мог обдумывать судьбы мира всю неделю напролет, будучи одновременно в гуще жизни и в уединении. Море шумело и плескалось прямо через дорогу, сквозь цветущие ветки виднелся проблесками водный горизонт, и с пляжа доносился веселый гомон.

Освоившись с помещением, я наскоро приняла душ и устремилась на поиски положенного завтрака. В первое курортное утро планировка «Кактуса» удивляла и удручала, я не могла задать себе направления, шла, куда придётся, и выскакивала, где попало. В дальнейшем я привыкла, однако начальный день остался в памяти, как монумент собственной бестолковости. Раз за разом я ныряла в какой-то проход среди кустарников, делала несколько шагов и оказывалась в неожиданном месте – то у фонтана на центральном пятачке, то вдруг у стойки бара, то под чьими-то окнами или вообще на шоссе. В столовую я попала с четвёртого захода, предварительно пройдя по дорожке мимо собственного номера.

Представляю, как это выглядело со стороны. Постоялица петляет по территории во всех направлениях и делает вид, что просто гуляет – подозрительнее не придумаешь. Если за мной наблюдали, то сомнения рассеялись ровно через четверть часа. Становилось предельно ясно, что вновь прибывшая русская осваивает входы и выходы с заранее обдуманным намерением. Однако посторонние наблюдатели меня волновали мало, хотелось есть, а источник пищи зловредно ускользал в однотипных строениях и древесных кущах.